– Откуда пан знает про «Бэхэровка»? Я за глоток «Бэхэровка» сам полвагона отдам!
Надо было быстро что-то соображать.
– А водки или самогона? Замёрз, уже ног под собой не чувствую!
– А откуда у пана рыба?
– На тракте на серебряный портсигар выменял. Рыба, сказали, байкальская, хорошая.
– Рыба – это, пан, добре, но краще было б, чтоб портсигар остался у пана. – И дверь снова поехала.
– Постойте, брате, пустите хотя бы отогреться, я вашим братам много в Галиции помогал.
– Когда, пан?
– В июле шестнадцатого и позже тоже. – Адельберг старался говорить быстро, при этом он так же быстро шёл и уже начал задыхаться.
– А где?
– В Галиче, Станиславе, Надвурне!..
– И что пан там делал?
В этот момент вагоны загремели, задрожали и резко остановились. Раздвижная, на роликах, тяжёлая дверь дрогнула и покатилась, полностью открыв проём: на пороге стояли двое мужчин в белом исподнем, в австрийских каскетках и в валенках.
– Пан, прыгай и мешок не потеряй!
Адельберг ухватился за порог вагона и почувствовал, как руки сверху ухватили его за плечи бекеши и мешок, и испугался.
«Сейчас сорвут с меня всё и вытолкают вон!»
– Не бойся, пан, нам ни рыба, ни шуба твоя не нужно, прыгай швидче! Мороз!
Адельберг сильно оттолкнулся от земли и закатился на деревянный пол теплушки, передохнув, сел, поправил на коленях полы бекеши, поддёрнул веревочные лямки мешка и поднял глаза.
«Пусть делают что хотят! Не уйду!»
– Как пана по имени?
Над ним стояли двое рослых мужчин и глядели в упор.
Адельберг набрался духу и громко выпалил:
– Кожин Александр Петрович! Начальник штаба 1-й Заамурской бригады Юго-Западного фронта, подполковник. На статской службе…
– Пану не надо так кричать! – сказал один из них. – Пусть пан встанет и… – И он показал на роскошное ампирное, обитое розовым шёлком, с подлокотниками кресло, которое стояло рядом с дверью, – сядет тут! Вон здесь! – И подал руку.
Адельберг встал:
– Мне неудобно, чистое кресло, а я в санях сидел…
– Это ничего, пан Божин, запачкаем, выкинем, у нас ещё есть!
Адельберг огляделся, он слышал, что чехи везут с собой много всякого добра, но в этом вагоне!..
– Садитесь, пан Божин! Вацлав, ты слышал, какая у пана фамилия, Божин! Какая красивая фамилия! Это от слова «Бог»?
Адельберг понял, что оказался обязанным ошибке их слуха, и решил – раз Божин, значит, Божин.
– Да, брате!
– А как пан Александр оказался в этот медведь-угол?
– Пробиваюсь к своим.
Чех насторожился:
– К своим, в бригада?
– Нет, к своим – это к семье.
– А где у пана семья?
– Семья у меня в Верхнеудинске, год назад я отправил их из Москвы, у моей жены отец – верхнеудинский рыбопромышленник.
– Тут рыба, там рыба, пан так любит рыба?
Первый чех с хитрецой подмигнул второму, которого назвал Вацлавом.
Адельберг тоже улыбнулся:
– Здесь всё держится на рыбе. Да на золоте.
Чехи переглянулись.
– Так, может, у пана Александра есть тут родственник золото… как это… промышленник?
Адельберг понял, что сказал лишнее, в это время оба чеха, Вацлав, который был помоложе, и второй, имени которого Адельберг ещё не знал, подошли к нему вплотную. Стоя рядом с креслом, недалеко от двери, он прикинул, кого бить первым и как быстрее оказаться у дверного проёма, но в этот момент вагон снова сильно дёрнуло, и чехи почти повалились на него. У двери стволами к стене стояли два бельгийских пятизарядных маузера с примкнутыми штыками, до них можно было дотянуться, но от толчка они тоже повалились. Адельберг воспользовался замешательством и быстро вынул из мешка торчавшую рыбину.
– Золотом мои родственники не промышляли, а рыба – вот она.
Чехи, ещё пошатываясь после толчка и держась друг за друга, неловко улыбнулись и представились:
– Ефрейтор другий драгунский полк Войтех Лебеда.
– Рядовой саперный команда 5-й пехотный полк Вацлав Коллар.
Адельберг подал им руку:
– Та война закончилась, брате, сейчас другая война, и мы все – просто солдаты! Были!
– Ано, пан подполковник, ано! Были! – И они закивали.
– Так, может, разделите трапезу с солдатом?
– Можно, пан Александр!
Войтех и Вацлав пододвинули к креслу ломберный столик орехового дерева и рядом поставили ампирные стулья, обитые таким же розовым шёлком.
«А гарнитур, видимо, из одного имения или, по крайней мере, от одного мастера!» – подумал Адельберг.
– Пан Александр – добрый пан, за рыба спасибо, но мы его угостим из наших запасов. – И чехи стали протискиваться в глубь теплушки, между тесно поставленными ящиками, свёртками, мешками и мебелью.