Я сосредоточился, и площадь утратила объем. Исчезло динамическое освещение, тени превратились в статические кляксы, луна стала желтым кругом. Появился след Ёжика. Он бежал, петляя среди домов, проваливаясь в программный код и снова выныривая в виртуальную реальность, вел туда, где спрятался мальчишка. Ёжик жив, и мы его найдем. Но почему днем пропадал его след?
В тот момент, когда мир обретал реальность, я увидел. Над Вормсом поднимался призрачный город. Блестящие дома сливались с домами города-всех-дорог. Белые башни, обшитые зеркалами и металлом, возвышались возле башен волшебников. Словно запутавшись среди подвесных мостиков, в воздухе висел летающий корабль, обтекаемый, будто капля воды, стремительный и неукротимый в своем совершенстве, он выглядел готовым в любой момент унестись в небесную высь.
— Кар-р-р! — заорал ворон, я вздрогнул от неожиданности.
Тени подобрались совсем близко. Я ощутил зловонное дыхание, услышал скрежет хитиновых панцирей и постукивание о камни множества лап. Я успел вернуться в таверну и захлопнуть за собой дверь. Лязгнул засов. С той стороны ударили чем-то тяжелым, заскребли по металлу, и наступила тишина.
— Нашел? — спросил Олег.
— Да, есть след!
В дверь снова ударили, кто-то вздохнул, процарапал по стене и подергал ставни.
— Не бойтесь, они не ворвутся, — сказала Илва.
— Где Ёжик? — снова спросил Олег.
Я повернулся к Илве.
— Я видел призрачные дома, что это?
— Лунный город, — ответила хозяйка таверны. — Он появляется лишь во время полной луны на несколько ночей, а потом исчезает с первыми лучами солнца. В него трудно попасть и невозможно выбраться. Говорят, что он не выпускает ступивших на его улицы.
— Как в него войти?
— Ночью надо отыскать вход. Зачем тебе это?
— Там Ёжик. Он вошел в Лунный город и пропал вместе с ним. Сейчас вновь появился ведущий к нему след. Наверное Ёжик не может выбраться.
«Х-х-е-е!» — выдохнули за дверью.
Стена вздрогнула от удара, по ней застучали, будто выпустили множество стрел.
— Х-х-е-е! — ответил Олег.
Голос был не его, скрежещущий и хриплый.
— Ты чего? — спросил я.
Глаза моего друга неотрывно смотрели на стену.
— Олег! — прикоснулся я к его руке.
— А? — Он словно очнулся ото сна. — Я ничего, я в порядке.
— Сегодня не выбраться, — сказала Илва. — Они тебя почуяли. Ждут.
— Паршиво, — сказал Олег. — Игорь, как мы найдем Ёжика?
Он почесал зудящую кожу на груди.
— Завтра луна еще будет полной? — спросил я у Илвы. Та согласно кивнула. — Значит, следующей ночью мы должны пробраться мимо троллей и войти в Лунный город. Если переживем утро.
— Если переживем, — вздохнул Олег. — Откуда он взялся, это одна из локаций игры?
— Не думаю, — сказал я. — Однажды я уже встречал подобное. Программер создал игру, используя заготовки, и в его мире остались части старого кода. Они появлялись в виде артефактов из прошлой игры, миражей, в которые можно было попасть, фантастических пейзажей, возникающих, словно фата-моргана.
Снаружи раздался удар, и с потолка посыпалась пыль.
— До утра не выйти, — сказала Илва. — Тролли уберутся с первыми лучами солнца. Вам надо уйти до того, как появятся люди Графа.
—А ты? — спросил Олег.
— Справлюсь как-нибудь, — махнула рукой Илва. — Договоримся. Не впервой. Идемте, я провожу вас на второй этаж к спальням, — сказала Илва. — У вас несколько часов на отдых.
В очаге снова захихикала саламандра.
***
Ночная тишина отличается от дневной — она никогда не бывает полной. Кто-то шебуршит на чердаке — может, домовой, а может, старый филин бродит, переваливаясь с боку на бок в предвкушении удачной охоты. Кто-то едва слышно скребется в закрытые ставни, и ты не знаешь, ветка ли колышется под порывами ветра, или это тролль пытается пробраться в комнату. В затхлой тишине летает проснувшаяся толстая бабочка. Во время отдыха медленно возвращаются единицы жизни.
По комнате ходит Олег. Скрип-скрип-скрип — из угла в угол. Мается бессонницей. Переживает о сыне, думает о том, сколько осталось времени на поиски лекарства. Я вспомнил, как мой друг отвечал на зов порождений леса, и мне показалось, что возле меня ходит не человек, а тролль.
Я чиркнул огнивом и зажег свечу на столе у кровати.
— Не спится? — спросил Олег, щурясь от света.
— Да. — Я не мог оторвать взгляд от его тени.
— Ты что там увидел? — Олег обернулся, и его тень снова стала прежней. Наверное, щупальца мне просто показались. Мало ли, что привидится на границе света и тени?
— Ложись спать, — сказал я и задул свечу.
Кровать Олега скрипнула под его весом.
— Ты спишь? — спросил он через некоторое время.
— Сплю.
— Она красивая, да?
— Кто?
— Илва.
— Угу. Наверное.
— Красивая. Она похожа на твою Гулльвейг?
— Да. Но она другая.
Олег сел на кровати.
— Но ведь это один и тот же человек.
— Нет. Вот ты сейчас кто?
— Не начинай опять свою проверку. Я помню, что живу не здесь, а в другом мире, где подключен к компьютеру. Всё в порядке.
— Я другое имею в виду. Кем ты себя больше чувствуешь — кандидатом наук, что пишет докторскую, и отцом семейства, или волшебником, которому подчиняется стихия огня, и который сжег дом своего соперника?
— Знаешь, — сказал Олег после раздумья, — я сейчас здесь, в этом теле, пусть оно и не настоящее. Я помню прошлую жизнь, но она как сон. В нее сложно поверить и принять за истину. Ты говоришь, что моя нынешняя жизнь придумана. Нет, я знаю точно, что она навязана мне игрой, но в нее веришь.
— Скажи, тот кандидат наук смог бы без раздумий наброситься на трех громил, как поступил ты?
— Не знаю. Может, и смог бы.
Я вспомнил, как в детстве Олег свалил ударом стула своего врага, и сказал:
— Но мы меняемся. Изменяются не только воспоминания, но и наши характеры. Вот так и Илва с Гулльвейг. Когда игрок переключалась на другого персонажа, она становилась им. Другая личность, другой характер, другая судьба. Это разные люди. Они лишь помнят о других «я». Конечно, что-то общее есть, но Илва — не Гулльвейг.
Возле моего лица прошелестели крылья бабочки.
— Значит, ты не будешь против, если я… в общем, слегка за Илвой приударю. Мне кажется, что у нее никого нет, — сказал Олег.
Теперь сел на кровати я.
— Ты с ума сошел? Нас утром могут убить!
— Спешу жить, — хмыкнул Олег.
— А как же Мария? Я понимаю, что твоя Брунхильда наставила тебе рога, но у тебя есть жена в реальном мире. Не забывай, что ты ее увел у меня!
— Мария… А вдруг та, другая жизнь лишь придумана нами? Волшебный сон, который мы принимаем за реальность. Может ее и нет вовсе?
«Он только мой сын, не его». Мягкие губы на щеке, теплое дыхание, моя ладонь на ее груди под халатом.
— Глупо. — Я лег, заложив руки за голову. — Лучше признайся, что ты бабник по жизни. Может, ты тогда увлекся Марией лишь потому, что она была моя?
— Не помню. Да и не жил я в том сне нормально. Знаешь, в молодости представлялось всё по-другому. А потом понеслось по накатанной. Работа, сын, заевшая рутина. Веришь — ни разу Марии не изменял. Хотя жили неважно, надо сказать. Ругались часто. Да и вообще.
Наверное, ночью легче изливать душу. Ты не видишь собеседника. Он словно безликий слушатель, который поймет, примет на себя часть твоих проблем. А даже если и не поймет, тебе в любом случае станет легче.
— Сейчас та прошлая жизнь, будто не моя, — сказал Олег. — Кажется, я понимаю людей, которые навсегда уходят в игры. Дурной сон забывается, и ты живешь с чистого листа. Ты что об этом думаешь?
— Дураки, я думаю. Лично я всегда возвращаюсь. Потому что так надо. И еще утром нам надо выжить и спасти твоего сына. Дай поспать.
Мы замолчали. Мне показалось, что по полу со стороны кровати Олега ко мне ползут щупальца. Я попытался отключиться, уснуть, но вскоре меня разбудил скрип кровати. Олег поднялся, судя по звукам, оделся и на цыпочках вышел из комнаты.