Люк и Лея сосредоточенно выполняли ката, поглощённые изучением древних учений, предвкушая обещанный им за успехи визит на Коррибан.
Оби-Ван с Сидиусом мерзко хихикали, живо обсуждая неисповедимые пути Силы и способы их прохождения, попутно размышляя о Воле Силы и ее персонификациях – Ине и Яне, а где-то в недрах Императорского дворца шмыгал носом Вейдер, которого впереди ждала полная и абсолютная хрень.
Самый страшный кошмар
Оби-Ван едва не рухнул, зацепившись за свисающие с дерева лианы, заполонившие своими кольцами все пространство между корнями. Вдали послышался торжествующий вопль Вентресс, гнавшей его по джунглям уже неделю, и джедай, с трудом поставив себя вертикально, заковылял к виднеющейся впереди темной массе слишком правильной формы.
От нее фонило странно: немного Тьмой, много Силой и еще больше злобным весельем, но Кеноби было уже все равно. Вырвавшись из плена сбрендившей Вентресс, измученный пытками и голодом джедай сумел ускользнуть в джунгли Раттатака и бежал куда глаза глядят, в смутной надежде, что Сила выведет.
Сила вывела к обветшалой пирамиде ситхского храма, чему Оби-Ван совсем не удивился: с его удачей это было закономерно – все попытки свернуть в сторону пресекались преследователями, гнавшими его ну уж очень целенаправленно. Как ни странно, никаких плохих предчувствий не было, еле живой джедай утомленно махнул рукой и нырнул в гостеприимно приоткрывшуюся дверь, решив, что хуже не будет. Дверь захлопнулась на глазах выскочившей на поляну Вентресс, а затем ее впечатало в ближайшее дерево волной Силы.
Кряхтя, Асажж поднялась, отряхнула юбки и бодрой походкой направилась к храму, довольно хихикнув при виде высеченного на двери предупреждения.
Надпись на киттате гласила: «…войдя, ты встретишь свой самый страшный кошмар!». Асажж не смутило, что надпись почему-то начинается с маленькой буквы, а первое слово затерлось до нечитаемости – она готовилась обеспечить загнанному в угол Кеноби кошмары до конца его короткой жизни.
Оби-Ван потрясённо сел на задницу, выпучившись на превратившиеся в лапы руки. Впрочем, изменились не только они – беглый осмотр позволил констатировать, что он превратился в кошку. Вернее – более тщательный осмотр успокоил, – в кота совершенно джедайской расцветки: тело было светло-бежевым, а лапки и хвост – коричневыми. Первое потрясение прошло, чувствующий себя на удивление бодрым и здоровым Кеноби осмотрел себя ещё раз, попрыгал, побегал, выпустил белоснежные острейшие когти и удовлетворённо мурлыкнул: как сообщила память, такую расцветку имели мандалорские священные коты, давно, впрочем, вымершие, славившиеся своими боевыми качествами. Уже это радовало, и скрип открывающейся двери кот-джедай встретил в полной боевой готовности.
Вентресс вошла в огромный зал, украшенный фресками, готовясь к любой неожиданности: Кеноби был коварным противником, ждать можно было чего угодно, но явно не этого. Прямо в центре зала на выложенном из разноцветных камней символе Силы сидел бежево-коричневый кот, испуганно таращивший голубые глаза. Вентресс моргнула, но кот не исчез, только весь сжался, тоненько мяукнув. Асажж хрипло засмеялась.
– Что, Кеноби, добегался? – издевательски оскалилась женщина, едва не лопаясь от восторга. Кот сжался, ещё больше припадая к полу, прижимая уши к голове. – Готовься встретить свой самый страшный кошмар!
Вентресс злорадно хмыкнула, шагнув вперёд, а затем совершила ошибку – в очередной раз недооценила Кеноби. Она отключила мечи, подвесив их к поясу, и потянулась к коту.
– Иди сюда, кися…
Кот сощурился, дёрнул задницей и с душераздирающим воплем прыгнул, на лету раздирая когтями протянутые к нему руки. Вентресс взвизгнула, рефлекторно отмахиваясь, но кот извернулся в полете, явно используя Силу, и ударил лапами по глазам. Следующие несколько минут превратились в адский аттракцион: кот царапался неимоверно острыми длинными когтями, кусался не менее длинными клыками, выл так, что лопались барабанные перепонки, и не давал вздохнуть, нападая со всех сторон сразу. Попытки выхватить сейберы провалились: кот разорвал ремень, Силой отбросил их подальше, заодно искусав Вентресс живот, а когда орущая от ярости и боли женщина согнулась в три погибели в попытке защититься, прыгнул на шею, едва не разорвав сонную артерию. Асажж сумела отмахнуться от комка ярости и свалилась на пол, заливая его кровью. Толчок Силы отправил ее в полет к стене, а потом она провалилась в темноту, полную острых белых зубов.