Кот, развалившийся на руках у Скайуокера, издевательски зевнул, оттопырив коготь на лапке. Зазвонил комлинк, Энакин, извинившись, опустил кота на пол и отошёл подальше.
Кот тут же принялся тереться о длинную – настоящий альдераанский шелковый бархат! – мантию, осыпая ее шерстью, прекрасно заметной на темно-синем фоне. Палпатин заскрежетал зубами, борясь с желанием пнуть мерзавца. Теперь мантию можно только выкинуть на помойку! Скайуокер закончил разговор, подошёл, подхватил кота и всунул его прямо в руки обалдевшего канцлера.
– Ваше превосходительство… Это… В общем, вам. Подарок. Ага.
Сенаторы, вытягивающие шеи в попытках разглядеть подробности, умиленно заохали, Палпатин скривился, как от зубной боли. Отбившись от жаждущих общения, Палпатин закрылся в кабинете, отговорившим делами, заблокировал дверь и огляделся. Кота и след простыл. Ситх выудил из тайника сейбер и засюсюкал:
– Кись-кись-кись… Иди сюда, тварь.
Под креслом зарычало.
Передача прямиком из канцлерского кабинета включилась неожиданно. Сенаторы, неторопливо занимающие ложи перед началом очередной сессии, с изумлением уставились на экран, на котором во всех подробностях демонстрировалось, как канцлер, вооруженный алым сейбером, демонически хохоча и испуская из пальцев молнии, гоняет по кабинету кота.
Животное боролось за свою жизнь изо всех сил. Оно скакало по стульям и этажеркам, сваливая драгоценные безделушки, кидалось под ноги, царапалось и кусалось, воя и рыча. Канцлер ломал мебель, крушил все сейбером и орал от бешенства. На глазах обалдевших от такого зрелища сенаторов кот бросился Палпатину под ноги, укусив за щиколотку, а потом полез выше, явно нацелившись на самое дорогое.
К кабинету понеслись джедаи с клонами.
Канцлер заскакал, дрыгая ногами и вскидывая мантию покруче профессиональных танцовщиц канкана. Сейбер полоснул по окну, Палпатин зацепился носком туфли, провалившись в выжженную в ковре дырку, не удержал равновесие, рухнул на стекло, лопнувшее под его весом, и вывалился наружу. Успевший уцепиться за стекло кот подтянулся, втягивая себя в кабинет, упал на бок и заорал, показывая окровавленные лапки. Сенаторы сочувственно застонали.
Насмерть заблокированную дверь выбили, влетевшие в кабинет клоны подхватили кота, развернув бурную деятельность по спасению жизни раненого животного.
Джедаи начали обыск кабинета, заодно организовав поиски тела канцлера, так неожиданно оказавшегося ситхом.
Оби-Ван наслаждался заслуженным отдыхом, находясь под круглосуточным присмотром клонов. Его гладили, чесали, мыли, кормили от пуза, таскали на руках и исполняли любые хотелки. Галактика приходила в себя после войны, джедаи возвращались в Храм, а значит, все произошло по воле Силы, и Кеноби собирался наслаждаться каждым мгновением отдыха. А потом, когда он вернётся в человеческое тело, можно будет и поработать.
На благо галактики, разумеется.
Мумий жив!
Мол всегда считал себя неимоверно крутым и вообще счастливчиком.
Во-первых, мужик. Рождённый на Датомире. С магией!
Мало того, что выжил, свалив с этой отвратительной планеты, так ещё и попал на обучение к самому умному, коварному и ушлому ситху галактики.
Во-вторых, он и сам оказался не просто очередным неудачником, а самым настоящим крутым убивцем. Скольких джедаев он задавил, как тараканов, скольких криминальных боссов прижал к ногтю! Хорошо, что на рукояти сейбера невозможно сделать зарубки, а то пришлось бы ее заменять.
В-третьих, Дарт Сидиус его хвалил и всегда подчеркивал, что Мол – крайне цепкий и целеустремлённый ситх и достанет любого. Вот совсем любого. Правда, смотрел зачастую он при этом на Мола крайне скептически, да и в голосе было что-то этакое, но Мол на такие мелочи внимания не обращал и шел выполнять очередное задание, прошибая лбом стены.
И все было хорошо, пока в один далеко не лучший день его жизни непреодолимая сила Мола не наткнулась на то, что оказалось пресловутым форс-мажором.
А именно – Кеноби.
Погода была чудесной: пели птички, светило солнышко, армия дроидов Торговой федерации маршировала, втаптывая в землю набуанцев, только и способных истерить и разбегаться. Чудесный день, самое оно, чтобы прибить пару настырных джедаев.
Мол, предчувствуя очередное унылое сражение, покрасовался, пафосно скидывая накидку, – даже рогами за капюшон не зацепился! – и шустро уконтрапупил мастера, ведя его в нужное место, как банту на верёвочке. Падаван поначалу показался таким же пафосным никчёмой, но смог выбраться из ловушки, а затем Мол сам не понял, как оказался в огромной мусорной куче, едущим на вагонетке прямо в печь мусоросжигателя. Вернее, Мол осознал это потом, когда очухался достаточно, чтобы соображать, что коварный джедай отпилил ему не только ноги, но и гораздо более ценные органы.