— Как так? — спросил Харикл, которому хотелось узнать какие-нибудь подробности о характере этого человека. — Разве Форион не богат?
— Богат-то он богат, но он скуп ещё более, чем богат. Он и афинянина не слишком-то охотно пускает к себе в дом, а тем более трудно попасть к нему иностранцу. Разумеется, на то есть своя причина.
— Какая же? — спросил Харикл с любопытством.
— А та, — отвечала женщина, — что он владеет жезлом Гермеса[42] и проводит целый день в поисках кладов посредством колдовства и жертвоприношений. Впрочем, он представляет собой ясное доказательство того, что приобретённые подобным способом богатства не приносят благословения. Несмотря на все свои сокровища, Форион ведёт самую жалкую жизнь. Все его дети умерли, он сам едва отваживается выходить из дому даже днём, а всю ночь бродит, говорят, по дому, охраняя золото, и осматривает стену, общую с соседним домом, боясь, чтобы кто-нибудь не сделал в ней пролома. Он до того труслив, что пугается малейшего шороха и принимает за воров даже колонны своего собственного двора.
— Но мне кажется, — возразил Харикл, — что прежде он не пользовался такой репутацией?
— Скуп-то он был всегда, — сказала женщина, — но таким стал приблизительно лет пять тому назад. Он купил в тот год дом одного гражданина, который должен был бежать из города, и говорят, что там, под статуей Гермеса, стоявшей на дворе, нашёл он огромное богатство. С тех пор он постоянно ищет новые клады.
Эти слова видимо обеспокоили Харикла. Пять лет: столько именно времени прошло с тех пор, как был продан дом его отца и во дворе дома действительно стояла подобная статуя. Неужели Форион, владелец этого дома, и в самом деле воспользовался богатством, которое было там сокрыто одним из предков Харикла? Он поблагодарил женщину и поспешил пойти познакомиться с человеком, который приобретал теперь для него ещё больший интерес.
Описание, сделанное женщиною, могло служить примером того, как преувеличивает обыкновенно молва из зависти и недоброжелательства недостатки тех людей, которые находятся в более благоприятных, чем другие, обстоятельствах. А Форион к тому же подавал достаточно поводов к распространению подобных слухов. Он был действительно богат; жил хотя и в большом, но весьма невзрачном доме; имел сотни рабов, которые все работали для него как ремесленники в рудниках, а у себя в услужении держал только одного раба. Этот-то раб вместе с угрюмым привратником и ещё одной женщиной составляли всю его прислугу. Из дому он выходил только по делам — к столам менял, в товарные склады Пирея или же в суд. Его никогда не видали ни в одном из мест общественных сборищ. Он сидел дома за запертой дверью, и посетителям редко удавалось добраться до него[43]. Один пожилой человек, живший с ним, был его единственным собеседником. Обыкновенно он должен был принимать людей, желавших говорить с Форионом, и извиняться перед ними, говоря, что хозяин дома занят спешными делами. Все полагали, что человек этот служил Фориону прорицателем во время его частых жертвоприношений и указывал ему на скрытые клады или же, может быть, доставлял ему только сведения о самых богатых местах в рудниках. Независимо от этого он слыл человеком весьма учёным, на которого Форион возложил попечение о своей богатой библиотеке и коллекциях различных произведений искусства и редкостей, к которым имел особенную страсть. Библиотека его была действительно довольно значительна для того времени. В ней находились не только произведения знаменитых поэтов, начиная с Гомера, имевшегося даже в нескольких экземплярах, о древности которых свидетельствовали цвет бумаги да многочисленные червоточины; нет, в ней были и сочинения философов, ораторов и историков. Артемидор, так звали этого человека, старался покупать только прекрасные и точные списки, а если возможно, то и подлинные рукописи авторов; так, например, ему удалось достать у одного торговца благовониями несколько комедий Анаксандрида[44], который, не получив за свои произведения желаемой цены, предназначил их в макулатуру. Конечно, при этом Форион мог иногда ошибиться и, приняв произведение переписчика за какой-нибудь знаменитый автограф, дать за него большую цену. Кто мог сказать точно, что эти трагедии Софокла[45], эта история Геродота[46] были писаны рукою самих авторов, что эти тайно сохраняемые лоскутки были действительно спасшиеся от огня куски осуждённой рукописи Протагора[47], что эти три свёртка были оригиналами сочинений пифагорейца Филолая[48], купленными Платоном на вес золота, и которыми он пользовался потом, работая над своим Тимеосом? Не менее ценно было и собрание различных произведений искусства и замечательных в историческом отношении предметов. Там были, между прочим, дощечки, на которых писал Эсхил[49] и которые были спасены от нечестивых рук Дионисия; палка, которою будто бы Антисфен[50] погрозил Диогену, и тому подобные достопримечательности. Рядом с ними находились поразительные образцы искусства и терпения: самые мелкие изделия из слоновой кости, особенно замечательными среди них были, например, экипаж, запряжённый четвёркою лошадей, который муха могла прикрыть своими крыльями; муравей в натуральную величину, а также зерно, на котором еле заметными золотыми буквами были написаны два стиха из Гомера. Но особенное пристрастие владелец имел, по-видимому, к нежным работам из воска. Коллекция его была особенно богата произведениями этого рода, преимущественно же самыми разнообразными фруктами, которые по цвету и форме поразительно походили на настоящие. На подобные вещи Форион тратил значительные суммы, между тем как жил более чем просто, почему и прослыл скупцом среди людей, не знавших, как часто он давал приданое дочерям небогатых граждан и не брал обратно денег, данных в долг нуждающимся.
42
Жезлу Гермеса приписывали множество чудесных свойств. Под именем этим подразумевали, кажется, волшебные жезлы вообще.
43
В Афинах мужчина находился большую часть дня вне дома. Он проводил почти всё время на рынке, в гимназии, в купальне, в тавернах и тому подобных местах. Это было до того в обычае у греков, что людям, избегавшим посещать эти общественные места, ставилось это в укор.
45
Софокл — один из лучших греческих трагиков, жил в V столетии до Р. X. Из сочинений его сохранились полностью только семь трагедий.
46
Геродот, названный отцом истории, жил в V столетии до Р. X. и был самым замечательным греческим историком. Сочинение его принадлежит к драгоценнейшим памятникам древности.
47
Протагор — философ-софист, жил в V веке до Р. X. Он был обвинён в безбожии и изгнан из Аттики, а все его сочинения сожжены афинскими властями.
48
Филолай — пифагорейский философ, жил в V веке до Р. X., первым из учеников Пифагора говорил о движении Земли.
49
Эсхил — один из величайших греческих трагиков, основатель греческой трагедии. Жил в конце IV и первой половине V столетия. Из его 70 пьес дошло до нас только 7.
50
Антисфен — греческий философ, ученик Сократа, основатель школы циников. Родился около 422 г. до Р. X.