— Дитятко, встань! Наступил всем нам желанный день: за тобой пришел город вести тебя к жениху.
Дрогнули ноги тогда у нее и сердце застыло.[19]
Не ведала ведь она, за кого выдают ее замуж. Пропал у нее тотчас же голос, перед глазами разлился мрак, и она почти что лишилась жизни: окружавшие принимали это за проявление чувства стыдливости. Но только успели ее нарядить служанки, как родители, оставив толпу за дверью, ввели в комнату к девушке ее жениха. Херей бросился к Каллирое и принялся целовать ее, Каллироя же, узнав любимого, вновь просияла вся, как вспыхивает в потухающей лампе свет, если подлить в нее масла, и красота ее возросла. Когда же вышла она к народу, охватило всю толпу изумление, такое же, в какое ввергнуты были бы те охотники, которым в пустынной местности предстала бы Артемида[20]. Многие из присутствующих встали перед ней даже на колени. Дивились все Каллирое, и все прославляли Херея. Такою представляют поэты и свадьбу Фетиды на горе Пелионе.[21] Но, как там, говорят, Эрида, так некое выискалось и здесь завистливое божество.
Женихи, потерпевшие в своем сватовстве неудачу, чувствовали себя обиженными и сердились. Если до этого они враждовали друг с другом, то теперь они стали единомысленны и, считая, что они оскорблены, сошлись на совещание: на войну с Хереем их вербовала Зависть[22].
Первым взял слово молодой итальянец, сын тирана регинцев[23]. Сказал он так:
— Если бы вступил в этот брак не он, а кто-нибудь из нас, то меня бы это не возмутило, потому что как и в гимнастических состязаниях, так же точно и здесь должен из числа состязающихся победить кто-нибудь один. Но тут, где нас затмил человек, добившийся брака без всякой затраты труда, я подобного издевательства стерпеть не могу. Мы изнуряли себя бессонными дежурствами у ее дверей, ухаживаниями за ее кормилицами и ее служанками и посылкой подарков нянькам! Как долго находились мы в рабстве! Всего же тяжелее то, что мы возненавидели друг друга как соперников в деле любви. В то время как состязались между собой цари, он, развратник, бедняк, ничтожество, взял без борьбы победный венок. Пусть же одержанная победа окажется для него бесполезной! Давайте обратим жениху его свадьбу в смерть!
Все одобрили эту речь, возразил же на нее один лишь тиран акрагантский[24].
— Не из чувства расположения к Херею мешаю я, — так сказал он, — осуществлению этого замысла, а по соображениям некоторой безопасности: не забудьте, что Гермократ — противник не легкий, так что открытая с ним борьба для нас невозможна. Лучше действовать хитростью. Ведь и власть тирана добываем себе мы чаще коварством, нежели силой. Выберите меня в стратеги на войну с Хереем, и я обещаю расторгнуть его брак. Ибо против Херея вооружу я Ревность, которая, взяв Эрота себе в союзники, наделает много вреда. Каллироя уравновешенна, и низкая подозрительность ей неведома; Херей же, поскольку воспитание свое он получил в гимнасиях и не лишен знакомства с грехами юности, легко может, если возникнут в нем подозрения, в юношескую впасть ревность. А подойти и поговорить с ним нетрудно.
Не успел он окончить, как предложение его уже было принято всеми единогласно, и дело поручено было ему как человеку, способному на любую хитрость. И вот, приступил он тогда к осуществлению следующего рода выдумки.
Под вечер было принесено известие, что Аристон, отец Херея, свалился в деревне с лестницы и подает очень мало надежды на жизнь. Херей хотя и любил отца, но, услышав это, сильнее все же огорчился тем, что ехать придется ему одному: взять девушку с собой ему было уже нельзя.[25]
Открыто в ту ночь прийти комосом[26] никто не дерзнул: люди пришли неприметно, тайно и втихомолку оставили после себя приметы комоса, навесив венки на входную дверь, окропив ее благовониями, разведя перед ней лужу грязи от пролитого на землю вина и кинув наполовину обгоревшие факелы.
Наступило утро, и, подчиняясь общему всем чувству любопытства, останавливался перед домом каждый прохожий. Херей же спешил к жене, так как его отцу полегчало. Заметив перед дверями толпу, он сперва удивился, когда же понял причину, то, не помня себя, вбежал в дом и, найдя спальню еще на замке, начал громко в нее стучаться. Как только служанка отперла ему, он накинулся на Каллирою, но от гнева перешел к горю, разорвал на себе одежду и ударился в слезы. В ответ на вопрос Каллирои, спрашивавшей его, что случилось, он оставался нем, будучи не в состоянии не верить тому, что он видел, и не имея сил поверить в то, во что верить он не хотел. Его била дрожь от безвыходности его положения, а его жена, не подозревавшая ничего из того, что произошло, умоляла его объяснить ей причину его гнева. С налившимися кровью глазами,
19
Илиада, п. XXI, ст. 114: часто встречающаяся в гомеровской поэзии формула эпического описания страха.
20
Артемида, римским соответствием которой была Диана, является в античной мифологии владычицей диких зверей и богиней охоты.
21
Фетида, в греческой мифологии морская богиня, самая красивая и самая сильная из нереид, выдана была богами замуж за смертного, фессалийского царя Пелея, правителя мирмидонцев в окрестностях горы Пелиона. Плодом этого брака явился Ахиллес, главный герой сказания о Троянской войне.
22
Эрида (дословно: «распря») — богиня раздора. Согласно древнему мифу, боги, выдавая Фетиду замуж, не пригласили на свадьбу Эриду, на что Эрида обиделась и в наказание коварно вкатила к пировавшим на свадьбе богам и богиням «яблоко раздора»: на яблоке сделана была ею надпись — «самой красивой». Гера, Афина и Афродита тотчас между собой заспорили о том, кому же из них трех должно принадлежать яблоко, а их ссора послужила толчком к дальнейшим событиям, приведшим в конечном счете к жестокой и кровопролитной Троянской войне.
26
Термином «ко́мос» обозначалось веселое шествие молодых людей к дому возлюбленной, обычно к гетере, и исполнение перед входной дверью любовных песен под аккомпанемент кифары. Ночной комос у дверей дома Каллирои, устроенный неизвестными в отсутствие ее мужа, конечно, бросал на доброе имя молодой женщины тень и легко мог вызвать в Херее ревнивые подозрения, на что как раз и рассчитывал инсценировавший обстановку комоса руководитель обиженных женихов, тиранн Акраганта.