— Тогда почему ты избегала ее?
— Я боялась, что, увидев меня, Финола сразу обо всем догадается.
Кейд смотрел на ее лицо и все больше поражался, каким слепцом он был все это время. Как можно было не заметить эти потрясающие глаза, россыпь веснушек, мягкие черты. Джесси была точной копией Финолы.
Их взгляды встретились.
— Ты сделал мне очень больно, — тихо произнесла Джесси.
Это признание задело его за живое.
— Прости меня, Джесс. Умоляю, прости.
— Я простила тебя, Кейд. Я даже могу понять, почему ты пришел к таким выводам.
Он протянул к ней руки, но Джесси уклонилась.
— Но то, что произошло, помогло мне понять, какой ты на самом деле.
Что-то в ее голосе насторожило Кейда.
— И что ты поняла? — с замиранием сердца он ждал ее ответа.
— Работа всегда будет для тебя на первом месте, Кейд. И это очень похвально…
— Но?
— Но ты спал со мной и все это время сомневался во мне.
— Все совсем не так, Джесси.
Как убедить ее, заставить поверить?
— Я засомневался, лишь когда услышал твой телефонный разговор. А когда ты отказалась, сказать мне правду…
— Теперь это уже не важно, Кейд, — покачала головой Джесси.
Он схватил ее за руки и притянул к себе. Нет, он не может дать ей уйти!
— Пожалуйста, прости меня. Дай мне еще один шанс!
Он наклонился и коснулся губами ее волос. Он не будет торопиться. Он готов ждать столько, сколько понадобится. Он…
Джесси высвободилась из его объятий.
— Кейд, я очень долго ждала этого дня. Прости, но мне надо идти.
Она вышла из комнаты, Кейд закрыл глаза.
Сердце пронзила острая боль. На какое-то мгновение ему показалось, что он умирает. Он любил эту женщину. И теперь все кончилось.
Джесси сделала глоток вина и поудобнее устроилась на диване, поджав под себя босые ноги. Из окна гостиной Финолы открывался потрясающий вид на мерцающий вечерними огнями Центральный парк.
Весь остаток дня они без умолку говорили. Говорили обо всем на свете. Финолу интересовала каждая мелочь. Во сколько месяцев Джесси сделала первые шаги? Когда заговорила? Какими были ее первые слова? Как прошли школьные годы Джесси? Почему она решила поступить на дизайнерское отделение?
А сейчас, когда вечер спустился на город, когда прошло опьянение от встречи, они молча сидели рядом, наслаждаясь присутствием друг друга.
— Я поклялась себе, что прощу родителей, если мне удастся найти тебя.
Финола поправила подушку под спиной и откинулась на спинку дивана.
— А как… — Джесси запнулась.
Ей хотелось спросить «Как ты забеременела?», но сам вопрос казался ей глупым. В то же время Джесси очень хотелось узнать о своем отце.
— Почему ты решила отдать ребенка в приют? — спросила она.
Финола некоторое время молчала, изучая высокий потолок. Потом она перевела взгляд на Джесси и грустно вздохнула.
— Я ничего не решала, милая. Мне было всего пятнадцать. И мой отец, один из влиятельнейших и известнейших людей Нью-Йорка, не мог позволить, чтобы на всех углах трепали имя семьи Эллиотт.
При мысли о том, какие страдания пришлось пережить пятнадцатилетней девчонке, у Джесси защемило в груди.
Финола тем временем продолжала:
— Его звали Себастьян Деверо. И я была безумно влюблена в него.
— Себастьян Деверо, — повторила за ней Джесси. — Очень красивое имя.
— Он сам был настоящим красавцем, — улыбнулась Фин.
— Был? — вопрос слетел с губ Джесси прежде, чем она успела подумать. — А где он сейчас?
Финола выпрямилась и накрыла ладонью руку Джесси.
— Он умер, дорогая.
— Когда?
— Себастьян попал в аварию через пять лет после того, как ты родилась. Правда, я не видела его с того самого момента, как мои родители узнали, что я беременна. Семья Себастьяна принадлежала к нашему кругу. Сама понимаешь, они тоже были не в восторге от сложившейся ситуации. Его отправили в военное училище, а меня в закрытую школу при монастыре святой Терезы, где ты и появилась на свет.
— А ты… — Джесси тщательно подбирала слова. — Ты никогда не хотела оставить ребенка?
— Ну что ты такое говоришь? — Финола прижала к себе девушку. — Когда монахиня унесла тебя… Каждую ночь мне снился один и тот же сон. Женщина в черных одеждах исчезает за дверью с моей малюткой. — Она еще крепче обняла Джесси. — Мне бы никогда не позволили оставить тебя. Мне даже не разрешили взять тебя на руки. Хотя одна монахиня прошептала мне украдкой, что я родила очаровательную девочку.
Джесси почувствовала, как к горлу подступил комок. Она погладила мать по плечу, едва сдерживая слезы.