Когда она наконец открыла глаза, то первым, кого увидела, был Кейд.
Слезы хлынули из ее глаз, и Джесси больше не пыталась их удержать.
Наконец-то ее мир воссоединился из разрозненных кусков в единое целое.
Кейд избегал ее.
Он держался в стороне, наблюдая за единением семьи, довольствуясь случайными взглядами и улыбками. Он утешал себя мыслью, что Джесси знает о его присутствии и подойдет, как только сможет.
Поглощенный созерцанием Джесси, он не заметил, как к нему подошла Фин.
— Знаешь, о чем я думаю, Кейд Макманн?
Он усмехнулся.
— Это моя работа, Фин.
— И ты хорошо ее делаешь, — Финола отсалютовала ему бокалом с шампанским. — Но знаешь ли ты, что я думаю о Джесси?
Кейд широко улыбнулся при упоминании этого имени и снова взглянул на Джесси, оживленно болтающую со Скарлет и Саммер.
— Я думаю, что ты счастлива оттого, что семья наконец воссоединилась.
— Это верно, — кивнула Фин. — Но есть еще кое-что. Джесси стала частью меня. Но я знаю еще одного человека в этом зале, которому она дорога не меньше.
Кейд молча отхлебнул из своего бокала.
— Разве я не права, Кейд? — не отставала Финола.
— Права.
Не было смысла отрицать это. Джесси вдалеке рассмеялась, и ее мелодичный смех больно задел его. А что, если его чувства не взаимны?
— И что ты собираешься делать? — лицо Финолы посерьезнело. — Я спрашиваю тебя как мать, Кейд. Джесси заслужила любовь и уважение.
— У нас все серьезно, не беспокойся. Это не служебный роман. Просто Джесси попросила держать наши отношения в тайне. Честно говоря, я очень удивлен, что ты в курсе.
— Она не умеет ничего скрывать. Тем более я ее мать.
В этот момент Джесси обернулась и увидела, как Фин разговаривает с Кейдом. Она что-то сказала Скарлет и Саммер, и обе девушки пристально посмотрели в их сторону.
Кейд выдержал эти взгляды и с вызовом посмотрел на Джесси. Находиться так далеко от нее было невыносимо, но она сама должна сделать первый шаг. Сама должна решить, когда они открыто объявят о своих отношениях.
Джесси сняла очки и направилась к Кейду и Фин.
— Помни, она ничего не умеет скрывать. Вдруг она уже готова открыть миру вашу связь? — шепнула Финола.
— И о чем это вы секретничаете? — Джесси подошла к ним, и сердце Кейда сжалось от знакомого запаха сирени.
Ему захотелось обнять и поцеловать ее, но он сдержался.
— Обсуждаем общих знакомых.
Джесси недоуменно подняла бровь.
— Я хочу кое-что сказать вам, — произнесла Фин. — Вам обоим.
Джесси обернулась к матери и увидела, что в ее глазах стоят слезы. Кейд тоже заметил состояние Фин и забеспокоился.
— Что стряслось? Ты себя хорошо чувствуешь?
Финола улыбнулась сквозь слезы.
— Как никогда! Я не плакала двадцать три года. А сегодня рыдаю без остановки, — она ласково посмотрела на Джесси. — Не позволяйте другим людям указывать, как вам поступить. Не позволяйте чужому мнению помешать вашему счастью. Особенно когда вы любите…
Она отвернулась и смахнула слезу. Кейд и Джесси молчали.
— Надеюсь, вы поняли, о чем я говорю?
— Кажется, да, — Джесси улыбнулась в ответ.
Кейд обнял ее за талию.
— Тогда слушайся мать и согласись потанцевать со мной.
— С удовольствием.
Они пошли к центру зала, где уже кружились сотни пар. По дороге Кейд обернулся и подмигнул Финоле. Заручившись ее поддержкой, он был уверен, что их любовь преодолеет любые трудности.
Они закружились в танце.
— Тебе понравились цветы?
— Они просто восхитительны.
Джесси закрыла глаза, отдаваясь волшебным ощущениям. Кейд склонился к ней и прошептал:
— А ты самая восхитительная женщина в мире.
— Я уже решила, что ты не придешь, — так же шепотом ответила ему Джесси.
— У меня были дела. Но об этом чуть позже, — Кейд замедлил шаг. — Сейчас я хочу тебя кое о чем спросить.
Он почувствовал, как Джесси напряглась в его руках.
— О чем?
— Позволь мне поцеловать тебя прямо сейчас, — он почувствовал, как бешено колотится ее сердце. — Я больше не хочу прятаться, Джесси. Я хочу, чтобы все знали…
Вместо ответа Джесси приподнялась на цыпочки, обхватила его шею руками и прижалась к его губам. Кейд почувствовал, как по телу побежали электрические разряды. Джесси отстранилась и в упор посмотрела на возлюбленного. В ее глазах прыгали озорные огоньки.
— Так что ты хотел сказать?