Я прерывисто выдыхаю. На свою летнюю работу я записалась в рамках экспозиционной терапии и при поддержке моего тренера по плаванию, и я тщательно старалась не думать о ней, хотя она начиналась послезавтра.
– Хватит с меня экспозиционной терапии.
– На сегодня. Посмотрим, смогу ли я заставить Хита удалить это фото.
Она выходит из сети.
Уф. Может, я успею до завтра сломать ногу? Или, может, я подвергнусь скоротечному приступу гриппа? Так от этой «терапии подвергания» будет хоть какой-то толк.
Предаваясь размышлениям о том, как уйти от реальности, ну то есть от того, чтобы быть мной, я откладываю ноутбук на стол и засыпаю, крепко скрестив руки на груди, как мумия. Но я просыпаюсь каждые пару часов. Как обычно. Каждый раз, просыпаясь, я слышу, как Сэмми кашляет и тяжело дышит. Как обычно.
Неожиданно меня поражает мысль, что для нас обоих жизнь – это бесконечная борьба за возможность просто дышать.
Норман Ким, для блога «Здоровье Сиэтла»
Многочисленные митингующие вышли на улицы, чтобы выразить протест против совместного заявления, которое сделали «Ассоциация специалистов по репродуктивной медицине Сиэтла» и «Nova Genetics» (организация, которая занимается разработкой генной терапии). Они намереваются проанализировать тысячи эмбрионов на предмет возможных дефектов. Доктор Маделина Олевски, директор упомянутой «Ассоциации», заявляет:
«Мы делаем все, что можем, чтобы наши клиенты могли воплотить в жизнь мечту о здоровом ребенке – вот прогресс, который мы приветствуем».
Но одновременно высказываются мнения, что генетическое тестирование свернуло на опасный путь. Нита Фартинг, президент объединения «Люди за равенство», возражает:
«Любого разумного человека перспектива неестественного отбора приведет в ужас. В обществе, где разделение между богатыми и бедными уже вызывает тревогу, наука, которая разделяет нас на уровне ДНК, разрушит американский идеал равенства, и на этот раз – навсегда. Мы сделаем все, что потребуется, чтобы отразить эту атаку на человечность. Создатели лекарств, которые изменяют человека как вид, должны быть готовы к отвечать за последствия своих действий».
Два
На следующий день я встречаюсь с Эви в школьной раздевалке – наши шкафчики расположены рядом. Со средней школы так и не появилось никого с фамилией, которая попала бы между «Хандодзё» и «Холлингс».
Бледно-золотистое платье с рисунком ручной работы выглядит огненно-ярким на фоне ее смуглой кожи, а ее волосы спускаются до талии – как и у меня, хотя у нее они темные, а у меня – светлые; они распущены свободно, если не считать усыпанной блестящими зелеными камушками маленькой заколки на макушке. Эви осматривает меня с ног до головы, разглядывая розовую футболку, серые штаны и выбранные в тон им балетки.
– Мило, но я бы на твоем месте оделась на последний учебный день чуток поярче. Чтобы запомниться, понимаешь?
– Днем у меня встреча с научным руководителем.
Она быстро моргает.
– Ох, нет-нет-нет, мы же все собираемся пойти в торговый центр пообедать.
– Извини. Мне нужно подвести итог нашей работе с доктором Стернфилд, если я хочу, чтобы это зачлось мне в колледже.
– Спроси ее на семейной встрече в воскресенье.
– Встреча – это, так сказать, для веселья. А тут речь о деловом вопросе, так что она настояла, что для этого нужен отдельный день.
Нашу семью ожидают на упомянутой Эви встрече, потому что Сэмми участвовал в качестве подопытного в клинических испытаниях, проводимых «Nova Genetics». Хотя лекарство ему не помогло, он, как и мы с мамой, стал частью «семьи» «Nova Genetics». Следовательно, мы должны были участвовать в невероятном количестве мероприятий, предназначенных, чтобы сплотить и поддержать нас. Там я и познакомилась с доктором Стернфилд.
Эви сдувает волосы со лба.
– Ладно, тогда я зайду к тебе завтра в восемь и мы отправимся на вечеринку к Дрю.
Ремешок сумки соскакивает с моего плеча.
– Возможно, мне нужно будет остаться с Сэмми, если у мамы будет встреча с клиентами.
– В субботу вечером? – она тыкает мне под ключицу своим недавно наманикюренным ногтем. – Не используй своего брата как оправдание. – Последняя вечеринка в одиннадцатом классе[3] – это реально важно. Твоя мама поймет. Она же тоже когда-то была студенткой, любившей повеселиться.
Любившей повеселиться студенткой, которая овдовела еще до того, как ее второй ребенок пошел в детский сад, и не имела никакой личной жизни с того времени. Я вешаю сумку обратно на плечо.