- Ваш человек? - говорю Климу и киваю на молчаливого водителя.
- Случайный.
- А как ты его уговорил? - удивляюсь я. Клим оборачивается и долго смотрит мне в глаза. Взгляд у него неприятный, колючий, но я выдерживаю.
- А ты еще так не умеешь? - ухмыляется Клим. - Людей подавлять не научился еще?
- Да уж куда нам, - говорю. - А ты вот летать не умеешь.
- Кто тебе сказал, что я летать не умею?
- А что, умеешь? И делиться на части умеешь?
Клим ничего не отвечает. Я молчу еще некоторое время, затем говорю задумчиво:
- Интересно, что водитель о нас подумает с такими разговорами. Наркоманы?
- Он ничего не думает, - говорит Клим. - И ничего не слышит. Просто везет нас.
- Ясно, - говорю, хотя ничего мне не ясно. - А денег ты ему сколько заплатишь?
- Жизнь дороже денег, - говорит Клим. - Жизнь я ему оставлю.
И хотя он сделал упор на слове “жизнь”, но мне все-таки почудилось, будто он выделил слово “ему”. И после этих слов разговаривать с Климом уже не хотелось. А хотелось сбежать от него куда подальше. Но сколько я ни придумывал разных "идей типа просочиться сквозь дверь на ходу - ни одна не показалась мне удачной.
Я не засек, сколько мы ехали. Выехали за город, понеслись по шоссе, свернули, еще раз свернули. В конце долго петляли асфальтовыми тропками внутри ночного поселка, затем выехали на грунтовку и заехали в лес. Водитель словно сам знал, куда ехать. Наконец машина остановилась, Клим вышел и махнул рукой. Я вылез вслед за ним, все-таки кинув водителю: “Спасибо, до свидания”.
Машина тут же дала задний ход, чуть не съехав в канаву, затем газанула и уперлась капотом в орешник, снова подалась назад, развернулась и унеслась прочь по грунтовке.
Я осмотрелся. В лесу светало, но было еще сумрачно. Грунтовка шла прямо и терялась за поворотом. Клим, ни слова не говоря, отправился по ней. Я пошел следом.
За поворотом вдруг блеснуло - это оказалась поверхность большого озера. Опушка леса здесь была совсем прозрачной, земля покрыта ковром хвои, из которой поднимались столбами образцово-безупречные сосны. Казалось, будто они держат в этом месте низкое предрассветное небо.
Колея сворачивала и шла вдоль берега влево. Клим пошел направо, хрустя мхом и шишками. Я поплелся за ним. Через некоторое время Клим подошел к берегу и спустился с миниатюрного обрывчика к плещущейся воде. Сел на корточки, задумчиво провел рукой по поверхности, посмотрел на свою руку, отряхнул ее и только тогда повернулся ко мне.
- Ну а что ты еще умеешь делать? - спрашивает он, сверля меня глазами.
Я почувствовал, что мне очень хочется убежать. Понял, что он меня сильнее, знает это и играется, как кошка с мышкой. Что так покорно приехать сюда с ним - это было непозволительной ошибкой. Хотелось закрыться руками, отвернуться от этого пронизывающего взгляда, спрятаться, скрыть все, что только можно. Но я понимаю - именно такой реакции он от меня и ждет.
И тогда я, наоборот, давлю в себе страх и смотрю на него честно и открыто. Чего мне скрывать? И сразу чувствую, как его давление и агрессия проходит мимо меня, никак не задевая.
- Превращаться умею в кого угодно, - говорю, - от зверя до амебы. Летать. Рассыпаться и собираться.
Клим в недоумении. Видимо, даже не тем, что я умею рассыпаться, а тем, как спокойно и уверенно я с ним разговариваю.
- Расскажи, как ты рассыпаешься и собираешься?
- Расскажу, - киваю я. - А ты сначала расскажи, как ты меня нашел?
- Сложного тут мало, - говорит Клим. - Тебя пасли уже давно и основательно. И когда ты в окно вылетел стаей, и когда по улицам побежал собакой.
- И как же это так можно выследить?
- Не проблема для спецслужб, - говорит Клим. - Есть бинокли, инфракрасные устройства слежения, спутники.
- Значит, меня по инфракрасному спектру пасут?
Клим кивает.
- А сейчас нас тоже пасут? - спрашиваю я.
- Тебе это очень важно знать? - Клим смотрит на меня пристально.
- Интересно.
- Да, сейчас нас пасут со спутника. Если ты надумаешь бежать - тебя будет видно отовсюду. Я удовлетворил твое любопытство?
- Да.
- Тогда ответь на мой вопрос - как ты рассыпаешься на части?
- Здесь нет ничего сложного, - говорю. - Только вряд ли ты поймешь, потому что не программист, верно? Ты же не компьютерщик?
- Не долби мозги, - говорит Клим. - Объясни так, чтобы я понял.
- Сложно это, - говорю, - но попробую. Вот ты думаешь, рассуждаешь, отдаешь команды - кто это делает?
- Я.
- Правильно, но кто - ты?
- Я.
- Ну, ты, ты. Но кто ты? “Я” - это твой центральный процессор, центральная программа. А бывают еще и подпрограммы. Вот когда ты рукой ловишь брошенное яблоко - ты же не сам мысленно рассчитываешь, в какую точку пространства поставить руку? Это рассчитывает отдельная подпрограмма, а ты ей просто даешь команду - поймать яблоко.
- Ну и?…
- И ты просто программируешь заранее разбить свое “я” на такие автоматические подпрограммы и каждой даешь команду собраться в одном месте.
- Непонятно, - качает головой Клим.
- Отруби себе руку для начала, - советую я. - И приставь обратно.
Клим поднимает ладонь и долго на нее смотрит. Его ладонь начинает гнуться, распухать и снова принимает нормальный вид.
- Запястье тоньше, - советую я.
Клим делает запястье тонким, еще тоньше, еще - вот уже кисть болтается на тонкой длинной ниточке, как будто рука была слеплена из жвачки. Наконец он не выдерживает, хватает другой рукой кисть и резко обрывает. Оборванная нитка втягивается в культю.
- Теперь приставь обратно, - говорю ему. Клим приставляет оборванную кисть к культе, только не правильной стороной, а ладонью, как будто затыкает культю тряпкой. И ладонь врастает, теряет форму, культя набухает, и вырастает новая кисть.
- Есть, - удовлетворенно говорит Клим.
- Ну вот, это сращивание обрывков. А тут просто надо дать задание. Преврати кисть в птицу. Ты вообще сам в птицу превращался?
Клим бросает на меня взгляд исподлобья, но ничего не отвечает. Черт его знает, что он умеет, а что нет.
- Теперь, - говорю, - расскажи ты мне, как ты с крыши падаешь и не разбиваешься? Как цвет меняешь?
Клим не отвечает, он неподвижно смотрит на свою кисть. Кисть вдруг вытягивается и превращается в отвратительную многоножку ярко-зеленого цвета. Мне становится не по себе. Многоножка падает на песок и бежит вдоль воды ко мне. Ее ноги издают противный шелест - то ли скрипят суставы, то ли она топает по песку. Я отпрыгиваю в сторону. Клим растягивает губы в усмешке. Многоножка сворачивается полукругом и бежит в обратную сторону. Добегает до Клима, резко прыгает вверх, ударяет его с размаху в лоб и втягивается внутрь головы. А из культи появляются пальцы, и вырастает новая кисть.
- Ясно, - кивает Клим. - Молодец. Да только я все равно круче.
- Детский сад, - говорю, - кто круче. Будем пиписьками мериться?
- Можно и помериться, - говорит Клим и прищуривает глаз. - Дотянешься до того берега?
- Поделись лучше опытом, - говорю, - как ты цвет меняешь?
- Да тебе мой опыт не пригодится, - говорит Клим медленно. - Я тебя сейчас топить буду.
- Да ну, - стараюсь говорить самым спокойным и будничным тоном, - глупости какие. Зачем тебе?
Но Клим уже привстает с корточек и смотрит на меня. Наверно, думает, что я не выдержу и побегу от воды. Наверняка у него есть свой план на этот счет. И я на всякий случай медленно перевожу глаза в инфракрасный спектр. Смотрю на Клима - и вдруг замечаю у него глубоко в груди квадратный предмет, который инфракрасного спектра не излучает. И понимаю, что это рация. Вот только работающая или нет?
- Зачем тебе, - говорю, - меня топить?
- Не место тебе среди людей, - говорит Клим и идет на меня.
Не спеша идет, вразвалочку. Уверен в себе на сто про центов. Какой-то у него есть план. Или способность. Или умение? Что-то надо сделать, чего он никак не ожидает…