- Гризли! О! Где вы видели его следы?
- В двух днях пути отсюда в сторону гор.
- Следы были старые?
- Совершенно свежие.
- Вы посмотрели, куда они ведут?
- Да, мы это сделали.
- Почему вы не убили гризли? Или, может быть, медведь тотемное животное Далеко Летающей Птицы?
Белый улыбнулся в свою бороду.
- Но я же пришел сюда не на медведей охотиться, я хочу нарисовать моей волшебной палочкой портрет вождя, - ответил он, а шайен перевел.
- Ты волшебник?
- Он особенный волшебник, вождь, - ответил шайен. - Позволь показать тебе портреты вождей пауни и шошонов.
- Хау. Пусть покажет.
Гости вытащили из своих вещей сверток холстов и поднесли его поближе к огню. Белый развернул один сверток так, чтобы на него падал свет.
Матотаупа застыл словно завороженный. Мужчины и дети смотрели с любопытством, но не скрывали своего страха. Шешока закрыла глаза руками, чтобы не видеть колдовства.
На полотне был в полный рост изображен вождь племени шошонов. Он был как живой. Ярко окрашенные перья головного убора, казалось, шевелились от ветра на фоне голубого неба. Шайен развернул второй сверток, и в свете огня заблестел портрет вождя пауни. Все непроизвольно поднесли руки ко рту, как это обычно делалось, когда слышали голос духа.
- И оба вождя уже мертвые? - спросил Матотаупа, еле шевеля губами.
- Нет, нет. Они живы, - уверил шайен.
- Здесь, на этой коже?
- Нет, они живы среди своих воинов.
Матотаупа с сомнением покачал головой.
- Но здесь их дух! Так что же, они живут двумя жизнями? Это колдовство?
- Да, они живут дважды. Но на этой картине они никогда не умрут.
- Хо! Колдовство! Долой! Вон!..
Гости послушно спрятали холсты. И когда все снова уселись вокруг очага, Матотаупа заговорил:
- Лучше мой белый брат пусть охотится на медведей, чем околдовывает краснокожих.
- Каждый живет по-своему, вождь.
- Хау.
После продолжительной паузы Матотаупа спросил:
- Далеко Летающая Птица не обидится, если я пойду искать следы его медведя?
- Далеко Летающая Птица и Длинное Копье не обидятся на тебя. Они готовы показать следы. Острые глаза различат и старый след. Позволь подарить этого медведя тебе для твоей охоты.
- Хау, хау. Далеко Летающая Птица и Длинное Копье могут просить меня, Матотаупу, вождя рода Медведицы, и я сделаю, что они попросят.
- Хорошо, вождь. Мы хотим только одного - нарисовать твой портрет.
- Нет! - Матотаупа поднял руку, точно ограждая себя от опасности.
Харка тоже испугался, услышав такую просьбу. Матотаупа, однако, быстро взял себя в руки. Он встал полный достоинства и произнес:
- Я сказал. Белый человек тоже сказал свое желание. Он получит мой портрет, то есть мою жизнь. Пусть будет так. У дакоты не меньше мужества, чем у пауни или шошона. Но одно условие: белый человек нарисует меня не раньше, чем я уложу медведя.
Желтая Борода мотнул бородой и что-то сказал шайену. Тот перевел:
- Мы принимаем это условие. Матотаупа - великий охотник, и он уложит этого свирепого зверя.
По губам Матотаупы скользнула хитрая усмешка.
- Я - великий охотник! Откуда об этом знают мои новые братья?
Шайен нахмурился, но белый что-то сказал ему, и индеец перевел:
- Мы знаем об этом от белых людей, которые делают дорогу для Огненного Коня. Прежде чем отправиться в Скалистые горы, мы посетили их.
- Кто меня там знает? Кто мог обо мне рассказать?
- Все, с кем мы говорили. Воины рода Медведицы, сказали нам, хорошо поохотились на бизонов, и они знают большую тайну.
Харка, как и все окружающие, внимательно слушал беседу. Но когда шайен произнес слова «большая тайна», он вскочил и подбежал к гостям. Это было против всяких обычаев. Такое своеволие взрослые могли не простить мальчику и прогнать его. Но Харка все-таки подошел к огню, словно подчиняясь неодолимой силе. Матотаупа посмотрел на него с удивлением, но промолчал. Харка подошел к шайену. Он указал на один из камней в ожерелье индейца, на тот, что блестел как полуденное солнце, и, стараясь встретиться взглядом с шайеном, спросил:
- Большая тайна? Какая? Эта?
- Ты думаешь об этом камне? - тихо спросил шайен и с горечью сам же ответил: - Да. Эта. Золото.
- Белые люди хотят его иметь? Они хотят захватить поля нашей охоты?
И, прежде чем Матотаупа успел прогнать Харку, заговорил белый.
- Юноша, - произнес он ласково, и шайен принялся переводить его речь, - мы не хотим захватывать ваши поля охоты. Посмотри сюда, - и он вынул два свертка и высыпал из них блестящие монеты, каких еще никогда не видели индейцы рода Медведицы. - Посмотри сюда - вот золото, а вот - серебро. Я, по мнению многих белых, богатый человек. У меня достаточно золота, но я никому никогда не угрожаю и не собираюсь никого обкрадывать. Я не хочу ничего другого, как только рисовать картины. И этими картинами я сам околдован. Но ты, юноша, прав в своих опасениях. Когда кто-нибудь владеет такой тайной, лучше всего молчать. Слишком много разбойников и воров.