Минаков Константин
Харьков 2024
Харьков 2024.
Я припарковал свою старенькую девятку в самом конце улицы, упирающейся в крутой обрыв. Выйдя из автомобиля, я опёрся на крыло и закурил дешёвую сигарету.
Более всего мне сейчас хотелось отвлечься. Поэтому я бездумно смотрел на город. Сегодня днём был ветер, который оттянул на север, в сторону заброшенных Циркунов, смог, вечно окутывающий Харьков. Поэтому, мне был виден практически весь город. Над неоновой радугой проецирующихся реклам над Журавлёвкой парили охранные коптеры богатых кварталов.
Немного дальше, за рекой, обречённая двигаться в бесконечном цикле двадцатиметровая полупрозрачная девушка зазывала покупателей посетить гигантский торговый центр, выросший на базе нескольких центров поменьше.
А ещё дальше и левее виднелся Северный Мордор - район, превращённый в трущобы в самом начале двадцать первого века. Тогда же вышел фильм по "Властелину Колец", и название Мордор намертво приклеилось к самому большому спальному району среди городов нашего анклава. Хотя, по слухам, местные Мордоры поменьше были и в Белгороде и в Сумах.
Даже отсюда было видно, что уличные фонари в этом районе города практически не горели. И единственным источником света были редкие горящие окна в старых советских многоэтажках и прожектора полицейских коптеров.
Район был настолько опасным, что полиция старалась не появляться там без крайней необходимости после захода солнца на наземном транспорте, предпочитая беспилотники. Да и те, говорят, местные жители научились взламывать и сажать во дворах микрорайонов. Копы постоянно меняли прошивки, но хакеры обычно требовалось не более месяца на взлом. А затем эта борьба щита и меча начиналась заново. Я думаю, что до тех пор, пока на Кутузовском радиорынке помимо торговли палёными нейроинтерфейсами и имплантами будет спрос на полицейские аккумуляторы и моторы, столь любимые контрабандистами и наркоторговцами всех мастей, этому противостоянию не будет конца.
Что же заставило меня оказаться в районе бывшего авиационного института в столь поздний час? Дело в том, что патрульные получили сигнал от жильцов одной из пятиэтажек о том, что пропала их соседка. Подобные сигналы они получают каждый день, и реагировать на все просто не могут из-за недостаточного финансирования и недостатка людей.
Но сейчас из квартиры пропавшей стало ощутимо вонять тухлятиной. Поэтому, парням ничего не оставалось как выехать на вызов. Копы вскрыли квартиру, где и обнаружили тело пропавшей. Казалось бы, дело можно было закрывать. Если бы не одна загвоздка - у погибшей, девушки лет двадцати пяти, отсутствовали некоторые органы.
Патрульные сразу сообщили о происшествии в городской УБОП. А в связи с тем, что сейчас была моя смена, мне и пришлось ехать осматривать место преступления.
Приехав на место, я припарковал свою машину между таким же пошарпанным ланосом и патрульной приорой. Вообще, конечно, ребята выехавшие на вызов довольно круты. Выехать одной машиной на вызов, пусть и не в такой опасный район, как Мордор, это была отвага, граничащая с безумием.
Это, кстати, помимо вечного безденежья, было одной из причин, по которой я не спешил расстаться с продукцией Волжского Анклава. Восьмёрки, девятки, десятки, а также ладоги и прочие ланосы от таврийского конкурента, несмотря на своё полное моральное устарение, до сих пор котировались среди жителей бедных районов Харькова. В центре, конечно, люди жили побогаче и ездили в основном на электромобилях. А самые богатые летали исключительно на частных коптерах.
Ну а мы, простые жители города, пользуемся переведёнными на использование газа автомобилями с ДВС. И моя девятка не была исключением.
Поздоровавшись с патрульными, курившими на лестничной клетке, я зашёл в квартиру, где находился труп.
В нос тут же ударил сильный запах разложения, отчего мне пришлось вставить в ноздри воздушные фильтра, которые вот уже пятнадцать лет являются штатным снаряжением для работников полиции. Дышать сразу стало легче.
Пройдя через короткий коридор с выцветшими обоями, я вошёл в комнату и увидел обнажённое тело девушки.
Она лежала на диване, выпрямив руки, или то, что от них осталось вдоль туловища. На жутком лице с провалами отсутствующих глаз, застыла блаженная улыбка. Помимо глаз, у тела была ампутированы кисть левой руки, а также правая нога ниже колена. Это если не считать длинного разреза на животе.
Мне резко стало плохо. Съеденная в обед китайская вермишель резко подступила к горлу. И я, не выдержав, вышел из комнаты.