- А ну утихомирьтесь, умники, - положила конец нашим разборкам Лида, - если вы сейчас же не прекратите, то я сама лично вышвырну вас из зала и оставлю вечером без ужина.
- Ладно, ладно. Прекращаем, - пошёл на мировую Саня. Но тут на экране началась знаменитая сцена с Верещагиным, в которой то жалеет об отсутствии хлебушка и глаза у Сани подозрительно загорелись. Явно что-то придумал. Хорошо хоть замолчал и перестал отвлекать всех от фильма.
После окончания картины, когда на экране появилась надпись "Конец фильма" и зажёгся свет в зале, мы начали пробираться к выходу.
- Опять Икра! Надоело! Ты мне хлеба дай! - неожиданно процитировал Бондарь.
- Ты это к чему вообще? - удивился я.
- Да так я знаю, что здесь всегда можно разжиться свежей осетринкой и икоркой чёрной. На берегу...
- Саша, милиция и комитет комсомола не одобрят общения с браконьерами, - осадила Бондаря Лида.
- Когда это останавливало любителей свежей рыбки к пиву? И тем более, некоторые честные люди сегодня по медпунктам были вынуждены ходить.
- Это я так понимаю камешек в мой огород, - ответил я, - ладно, фиг с ним, с медпунктом. А ты подумал, гений ты наш зоологический, о том факте, что как бы нет икры в середине сентября.
- Ой, а ведь точно. Совсем из головы вылетело.
- Ну-ну, а ещё говорил что местный, - ответил я и тут же заткнулся, увидев каким заинтересованным взглядом глянула на меня Света.
- Лёша хотел сказать, что ты ведёшь себя так, как будто знаешь тут всё лучше местных жителей, а таких простых вещей не знаешь, - пришла мне на помощь Лида.
Ночью, проводив Свету и основательно замёрзнув по пути домой, всё же на дворе сентябрь и ночи уже холодные, мы втроём сидели на кухне и, попивая горячий чай, обсуждали прошедший день.
- Знаешь что Саня, мы из-за тебя сегодня несколько раз чуть не спалились. Ну вот скажи, нафига ты поперёд батьки в пекло полез? Это ж блин супер-новинка для аборигенов, а не кино. А ты его цитируешь. Ладно бы просто цитировал, так нет, ты впереди паровоза лезешь. Что бы было бы если Света услышала тебя? А твоё заявление про осетрину?
- Ладно тебе Лид, не кипятись. Ведь всё нормально закончилось. Нас никто ни на чём не поймал, и режима секретности мы не нарушили.
- Знаешь, Сань, - задумчиво ответил я, - секретность-то может мы и не нарушили, но вот Света явно не так проста как кажется. Уж очень у неё всё легко получается. Хотя с другой стороны. Возможно это меня и глючит. Но всё равно, не верится, что она вот так просто эти билеты достать смогла. Да и потом, очень мы её интересуем, в особенности оговорки наши. Так что, я считаю, что с ней надо быть повнимательнее. Мало ли кто она такая на самом деле.
-Может ты ещё скажешь, что моя встреча с ней была запланирована? - язвительно спросил Саня.
- Может и запланирована. Хотя вряд ли. Мы были первый день на заводе, и вряд ли кто-то просчитывал твои действия. А вот что было дальше, тут возможны варианты.
- Ладно мальчики. Давайте заканчивайте тут. Потому что завтра всем на работу, а время уже позднее. Да и спать очень хочется, - сказала Лида, - в общем, я пошла, и вы долго не сидите.
Проговорив ещё полчаса и не придя к единому выводу, мы с Саней тоже отправились спать, справедливо решив, что утро вечера мудренее.
Утро началось как всегда неожиданно. По ставшей уже традицией привычке, Саня Бондарь побрызгал мне на лицо водой, и я с большим трудом и матюгами наконец-то раскрыл глаза.
- Вставай Лёха, нас ждут великие дела.
- Опять ты ко мне пристаёшь. Не хочу я ничего, - ворчал я спросонья.
- Лёха, ты ж вчера вроде не пил, и громче всех орал "хочу на полигон, хочу на полигон". Ну вот, радуйся теперь, сбылась твоя мечта.
- Ладно, Саня, спасибо, что разбудил. Ты прав, надо вставать.
Я встал, застелил кровать и стал одевать новенькую, полученную буквально накануне форму с петлицами младшего лейтенанта РККА. А вы как думали? Если уж едешь на полигон снимать испытания новой секретной техники, то и выглядеть должен подобающим образом. А тут вспомнили, что я ещё в Харькове получил звание младлея, вот оформили все бумаги и выдали форму со всеми прилагающимися причандалами. Саня ещё сокрушался, что товарищ Сталин не торопится погоны вводить, а то обмыли бы мои одинокие звёздочки. Ну да и ладно. Сей прискорбный факт не помешал нас собраться вчетвером с Кузнецовым и Акимовым и отметить сие действие, опуская в стакан с водкой кубики вместо звёздочек. К тому же в РККА приняли не только меня, но и Саню, который получил сержантские петлицы. Так что мы и его треугольники обмыли.
В общем, я оделся и встал перед зеркалом, поправляя пахнущую особым запахом новой кожаной вещи портупею.
- Вах, красавец, да. Был бы я девочкой, точно влюбился бы в тебя, - заявил Бондарь заглянувший в мою комнату.
- Иди-иди, гуляй отсюда, не мешай мне одеваться, - возмутился я.
- Лёха, а ты как к цветам относишься? - неожиданно спросил меня Саня.
- Ну, нейтрально-позитивно. Помогают добиться от девушек благосклонности. А что?- спросил я Бондаря, не понимая, в чём заключается подвох.
- Да так, я за тебя беспокоюсь. Боязно мне, что если ты и дальше будешь перед зеркалом вертеться, то в цветочек превратишься. Жёлтенький такой. Нарциссом называется. Придётся тебя тогда передать Лиде на попечительство. Будет он за тобой ухаживать. Поливать там, землю удобрять. А по праздникам будет пересаживать в парадный горшок и носить на демонстрации.
- А не пошёл бы ты куда подальше, - возмутился я.
На что Саня только радостно прогыгыкал и, напевая какую-то песенку, ушёл в ванную комнату бриться.
Вот жеж блин. Теперь ждать придётся, пока он не закончит все свои дела. А брился Саня всегда с чувством, с толком, с расстановкой. Короче, долго он брился, гад такой.
Наконец Бондарь закончил процесс соскребания щетины со своего фейса и уступил мне ванную. Я по быстренькому побрился, правда, на этот раз, довольно тщательно - втык от Кузнецова по поводу неравномерно гладкой морды пошёл мне впрок. Удостоверившись, что отдельно стоящих кустиков волос на моём лице не наблюдается, и удовлетворившись этим результатом, я поскакал на кухню пить чай с бубликами.
Выпив по пол-литровой чашке крепко заваренного напитка и дежурно обсудив свежие новости, мы с Саней пошли на улицу.
- Ну что, не переживаешь за свой агрегат? - поинтересовался я у Бондаря, когда мы шли к заводу.
- А чего мне за него переживать. Я его проверил и перепроверил уже по 10 раз. Так что всё нормально будет. А ты за съёмки не волнуешься?
- Дык, чего мне волноваться. Камера и фотик заряжены. Ноут ежели что случится, запитаем от бортовой сети. Мы же с тобой позавчера эту систему тестили. А вчера я её установил в тягач и проверил. Так что, всё будет хорошо, ежели, конечно, форс-мажор какой не приключится.
- Лёха, ну какой может быть форс-мажор на полигоне? Там же всё проверено-перепроверено по сто раз. Безопасность будет на самом высшем уровне.
- Ты прав, конечно. Но что-то предчувствие у меня не хорошее какое-то.
- Брось, Лёха. Это, наверное, у тебя от недосыпания и с голодухи. Вот приедем на полигон, там и позавтракаем нормально.
- Угу, хотелось бы.
Мы подошли к проходной завода, возле которой стояли рабочие, торопившиеся на первую смену. Простояв в небольшой очереди, мы предъявили наши пропуска, и прошли на территорию СТЗ.
- Так, ты давай иди к Кузнецову, а я пойду в гараж за БТР.
- Хорошо, тогда подъезжай сразу к ВЦ. Там погрузим к тебе технику.
- Лады.
Распрощавшись с Саней, я вошёл в здание и, поднявшись на второй этаж, подошёл к ВЦ. Предъявив стоящим у дверей бойцам пропуск, я вошёл в зал, где уже находился Кузнецов.