Участник этого совещания, командующий 38-й армией К.С. Москаленко (кстати, он указывает, что совещание состоялось в двадцатых числах марта, но, скорее всего, И.Х. Баграмян более точен. Каких-либо документов о совещании пока не обнаружено. – Авт. ), вспоминает: «Открывая заседание, маршал С.К. Тимошенко подчеркнул, что в результате поражений, нанесенных немецко-фашистским войскам в ходе зимней кампании, инициатива боевых действий захвачена Красной Армией. Далее он обратился к ситуации на юге и охарактеризовал ее как выгодную для Красной Армии. В течение зимы, говорил он, главное командование Юго-Западного направления навязывало свою волю противнику, выбирало место и время нанесения ударов. Главнокомандующий отметил, что хотя наступление на стыке Юго-Западного и Южного фронтов в январе – феврале и в марте не достигло поставленных целей, так как проводилось ограниченными силами, тем не менее врагу нанесен чувствительный урон. Кроме того, эти операции способствовали занятию выгодных исходных рубежей для ликвидации харьковской группировки противника. Затем маршал Тимошенко сказал, что уже в ближайшее время мы сможем привлечь для разгрома врага значительные силы, и в связи с этим предложил подвести итоги зимней кампании и наметить план боевых действий на весенне-летний период 1942 года» [78] .
И.Х. Баграмян проанализировал сложившуюся обстановку и сделал вывод: харьковская группировка противника не могла начать активных боевых действий до прибытия значительного пополнения личным составом и материальной частью, восстановления оперативного построения войск и подхода крупных оперативных резервов. Детализировав высказанное маршалом Тимошенко убеждение в том, что лишь с наступлением тепла немецкие войска начнут активные действия, начальник штаба сообщил: по данным, поступившим из различных источников, противник начал сосредоточение резервов, в том числе значительного числа танков, в районах восточнее Гомеля, Кременчуга, Кировограда и Днепропетровска, что подтверждало его намерение предпринять весной решительные наступательные действия. Об этом же свидетельствовали показания пленных.
Сделав вывод, что вражеское командование может начать активные действия в середине мая, Баграмян охарактеризовал противоборствующие силы на юге советско-германского фронта. Наши войска, по его мнению, имеют большие преимущества и поэтому должны упредить врага, разгромить его силы и выйти на рубеж среднего течения Днепра.
Москаленко указывает в мемуарах, что и он, и другие командармы выражали сомнение в возможности осуществления широкомасштабных наступательных планов. Баграмян же в свою очередь утверждает обратное: «Участники совещания, в том числе и все без исключения командующие армиями, встретили с полным единодушием решение провести операцию по освобождению Харькова от немецко-фашистских оккупантов».
Как бы то ни было, по версии К.С. Москаленко, члены Военного совета, настроенные оптимистически, постарались рассеять сомнения некоторых командиров, заверив, что операции на намечаемую большую глубину будут планироваться последовательно, дивизии получат недостающее пополнение и вооружение, для обучения личного состава отводится необходимое время. Танков будет достаточно и для непосредственной поддержки пехоты, и для создания подвижных ударных групп. Н.С. Хрущев заявил, что сам Сталин поставил перед войсками фронта задачу, и это уже является гарантией успеха.
Отсюда командармам нетрудно было сделать вывод, что возложенная на них задача связана с широкомасштабными планами Ставки и, возможно, имеет особое значение для всей весенне-летней кампании. А коль это так, то Ставка должна позаботиться о должном усилении армий, выделенных для участия в наступательной операции.
Первоначально наступление на северном участке фронта предполагалось вести силами 28-й и 21-й армий. 10 апреля была издана директива Юго-Западного фронта, которая предписывала 38-й армии передать вновь сформированному полевому управлению 28-й армии четыре стрелковые дивизии в их полосах обороны, мотострелковую бригаду, кавалерийский корпус и почти все средства усиления. 38-я армия получала из 6-й армии две стрелковые дивизии в занимаемых полосах. Ей ставились следующие задачи: «Прочно оборонять занимаемый рубеж, и особенно направления Чугуев, Купянск и Балаклея, Изюм. С начала наступления 28-й и 6-й армий активизировать оборону с целью сковывания противостоящих сил противника» [79] .