Иногда, если я не была осторожна, я даже не могла придвидеть приближение духа. Они ждали, тихо и терпеливо, пока не чувствовали временную слабость в моей духовной защите. Это занимало у меня гораздо больше времени и практики, чтобы держать всех духов в страхе, а также контролировать их, пока они находились в моей оболочке.
Дилан присоединился к Сантане, Раффи и Уэйду, чтобы помочь мне изгнать злого духа. Он действительно находил это… захватывающим. Такого слова я раньше не испоьзовала, когда описывала способность колдунов впускать духов.
— Я была так глупа, — сказала я. — Я поверила Оберону. Я думала, он действительно хочет помочь. Я полагала, что все, что он получал от этого, была возможность снова почувствовать все внутри тела. Какой же я была идиоткой.
Дилан нежно сжал мою руку. Покалывание от его прикосновения распространилось по всей моей руке, а затем добралось до самого сердца, где оно остановилось и испустило серию тепловых волн. У меня определенно были чувства к Дилану, и я не знала, что с ними делать. Я была обузой для любого, кто оказывался слишком близко ко мне, о чем свидетельствует инцидент с Обероном. Я причинила боль своим друзьям. Я бы также е причинила боль Дилану, если бы не нашла в себе силы вернуться на поверхность.
На этот раз я легко отделалась, но как насчет следующего? Я никогда не прощу себе, если что-то случится с Диланом. Он пришел в магический мир довольно поздно. Я не хотела испортить ему этот опыт или, что еще хуже, убить его. Я просто… я не могла.
— Не будь так строга к себе, — сказала Астрид, входя в сопровождении Харли, Уэйда, Сантаны и Раффи. Все они были изрядно потрепаны, но ничего такого, что нельзя было бы исправить с помощью льда или тонального крема. И снова чувство вины грызло мой желудок.
— Оберон играл на тебе, как на скрипке, но я поняла, почему и что с ним случилось, — добавила она, доставая свой умный планшет, когда подошла к моей правой стороне кровати.
— Что ты имеешь в виду? — растерянно спросила я. — Я слышала, как он говорил о Кэтрин Шиптон, но ничего об этом не знаю. Он полностью запер меня, когда пришел к власти. Я даже не могла больше чувствовать его намерения.
— Я провела кое-какие исследования. Сложила два и два вместе. Кроме того, «домашнее задание», которое Харли дала мне на днях, очень пригодилось, — ответила она.
— Подождите, — сказала я, нахмурившись. — Как долго я была без сознания?
— О, около десяти часов, — ответила Харли, ухмыляясь. — Внизу подают завтрак. Как ты себя чувствуешь?
— Паршиво, — выдохнула я.
Она усмехнулась.
— Понятно. Но с тобой все будет в порядке. Кригер проверил твои показатели и все остальное. С твоим телом все в порядке. Я думаю, это просто твое эго пострадало.
— И мои ребра, — пробормотала Сантана.
— Прости.
— Детка, хватит! Не беспокойся об этом! — Сантана остановила меня, затем кивнула Астрид. — Продолжай, гений. Расскажи ей, что ты узнала!
Астрид ухмыльнулась и протянула мне планшет, чтобы я могла увидеть файлы, которые она вытащила. На экране была разбросана смесь документов и изображений, фотографии с места преступления, снимки вскрытия и отчеты о расследовании. На некоторых снимках я узнала Оберона. Точнее, его мертвое тело.
— Итак, вот что я получила на данный момент, и я не понимала, что у меня это есть, пока не прочитала отчет о вскрытии Оберона Маркса, — сказала Астрид. — Исландское заклинание Сол Винна, которое Харли хотела, чтобы я исследовала… оно очень старое, очень темное и злое. Очевидно, запрещено. У нас даже нет никаких упоминаний об этом в ковене. Мне пришлось залезть в общенациональную базу данных и копать очень, очень глубоко. Это мощное, извращенное заклинание ментального контроля. Это кажется таким естественным, но таким сильным, что жертва не узнает, что он под ним, пока не станет слишком поздно, и не потеряет контроль.
— Это то, что случилось с Обероном? — спросила я, пытаясь установить связь.
— Сол Винна внедряет мысль о ком-то настолько глубоко в твой разум, что кажется, будто вы всегда думали об этом человеке, — ответила Астрид. — Оно сильнее любой формы гипноза или контроля сознания, и оно очень опасно, потому что известно своей нерушимостью и неизлечимостью. Как только ты получаешь его, это все. Ты погиб. Значит, это и есть проклятие. Теперь, как ты можешь видеть, я вытащила все, что у нас было на Обероне. Он умер здесь, в ковене. Смертельная травма головы, но обстоятельства его смерти не были ясны. Я знаю только, что это был несчастный случай. Он истек кровью.