Вокруг летающей тарелки вспыхнуло огненное кольцо: корпус начал гореть в атмосфере. Чёрная пятнышко превратилась в чёрный диск, который, набирая скорость, пугающе быстро прирастал с краёв и вскоре должен был закрыть четверть неба своей тёмной громадиной.
Теперь уже не могло быть сомнений в том, что летающая тарелка разобьётся. Навскидку, в Лесу, неподалёку Тракта.
— Что, мать твою, случилось?! — заорал я на Чтеца, встряхивая хоббита за грудки так, что у него захрустел позвоночник.
— Капитан, — развёл он руками. — Не знаю, что конкретно случилось, но в этом виноват капитан.
— Чччёрт!! — проревел я и рванул к лесу.
По всей видимости, психика капитана окончательно съехала, и он решил покончить жизнь самоубийством, прихватив заодно и всех членов экипажа вместе с пассажирами.
Подскакивая на полтора-два метра, я буквально скакал в сторону предполагаемого места падения, не чувствуя ни смертельной усталости, ни боли в многочисленных ранах.
Зачем?
Этот вопрос попросту не возникал в моём опустошённом сознании. Я просто должен был добежать до места падения… Вернее, мне ничего не оставалось, кроме как сделать это. Если ранее у Ивы с ребятами были хоть какие-нибудь шансы выжить и даже справиться с заговорщиками, то теперь весь экипаж летающей тарелки был обречён. Точно так же обречён, как и я был обречён остаться на этой долбанной планете в компании шизофреника по имени Чтец.
Я не добежал каких-то два километра. Ударная волна от врезавшегося в чащу многотонного куска металла буквально отбросила моё тело, едва не вышибая весь дух вместе с кишками.
Корчась от боли, я с трудом поднялся на ноги и побрёл к дымящемуся от разрастающегося пожара Лесу.
Место падения представляло собой тотальный хаос. Летающая тарелка образовала плешь радиусом в сотню метров поваленных и переломанных деревьев. Всюду валялись обломки корпуса, части механизмов, горящая мебель из жилых отсеков и расплавленные элементы декора… Всё это пожирало пламя, а поднявшийся ветер только подзадоривал пожар и разносил пепел, труху и опилки. Глаза тут же заслезились от горящей пластмассы, в нос ударил непередаваемый химический запах, а к горлу подступил ком. Не в силах совладать с эмоциями, я принялся бегать по обломкам с безумной идеей найти хоть кого-нибудь живого.
Спустя четверть часа, за которые я расплавил подошвы ботинок и окончательно порвал комбинезон, взгляд наткнулся на странно знакомую мне оранжевую вещицу… Этой оранжевой вещицей был «растороп», декоративная игрушка, стоявшая на нашем с Ивой прикроватном столике.
Дрожащими руками я поднял расплющенного расторопа, уже начинающего капать таявшей от жара пластмассой. Внутри него был какой-то механизм, напоминающий камеру. Камера состояла из более качественных материалов, а потому пока ещё оставалось целой. Создавалось ощущение, что оранжевый растороп стекает с собственного каркаса, снимающего некогда нашу с Ивой спальню.
Нашу с Ивой спальню?..
Закричав, я бросился к обломкам и начал разбрасывать смятые пластины, поднимать тяжёлые обломки и раскидывать обгоревшие элементы корпуса в поисках Ивы. Трудно признаться, но в тот момент я ещё верил, что каким-то чудом она могла выжить… что мог выжить мой будущий ребёнок!
Но ни одного трупа и тем более живого существа на месте аварии не было. Все они, вероятно, были расплющены во время удара или сожжены ракетным топливом, выплеснувшимся из треснувшего бака.
Пожар разгорался, пожирая теперь и упавшие деревья, с каждой секундной здесь становилось всё опаснее.
Я уже отчаялся найти хоть кого-нибудь и с трудом пересиливал желание броситься прямо в столб пламени, чтобы быть сожжённым тут же, на месте, как вдруг за очередной металлической пластиной показалось нечто тёмное и, кажется, деревянное… Спешно отбросив в стороны расплавленные куски пластмассы, я вытащил трон, оборудованный Рычагом.
Ладья неразрушима, неизменима и недвижима! — проговорил внутренний голос слова из «Книги Солнца», которые я выучил уже наизусть.
С полминуты я тупо смотрел на резной деревянный трон, из-за которого погибли все мои друзья и беременная девушка, и вдруг засмеялся.
Смеялся до тех пор, пока пламя вокруг не разрослось настолько, что я вот-вот должен был почувствовать его горячее прикосновение к своим окровавленным лодыжкам. Полыхало теперь всё. И мне это было отрадно.
«Гори оно всё огнём!» — подумал я и прохрипел:
— Активировать Харона!
Перед глазами высветилось:
[сделай свой выбор, Харон]