— Есть то будем сегодня?
И поели и попили вожделенный супругой кофе, приготовленный в турке на песке. Работать не хотелось. Так бы и сидел тут, поглядывая на стылый город и ожидая звонка Пекка. Но убедил себя, что оборудование со склада надо перетащить на «Катану» обязательно — вдруг продавец за ночь передумает. Всякое бывает. Поблагодарили Тиммо, рассказал ему о плане начинать таскать оборудование, финн выразил свое одобрение, но помощь так и не предложил, а мне просить было неудобно. Катюха взяла на себя проведение инвентаризации с составлением ведомостей в ноуте. С радостью спихнул на нее эту неподъемную глыбу.
Дошли с комендантом всея острова до склада, представшего рядами стеллажей с паллетами, на которых высились коробки. Тиммо полистал журнал, самый обычный бумажный кондуит, и отвел меня к стеллажу, указав на две паллеты, полные коробок. Мол, забирай. На мое удивление, что коробок неожиданно много, финн только пожал плечами — что дед сдавал, то мне и выдают, а сортировка в их обязанности не входит.
На радостях схватил первую, довольно увесистую, коробку и поковылял к выходу. Тиммо обогнал меня в проходе и, уйдя за стеллажи, выкатил оттуда тележку, похожую на платформы для перевозки вещей на вокзалах. Те самые, которые возят жадные до денег грузчики с криками «Поберегись!». Дальше дела пошли как по маслу.
Но мало привезти коробки на яхту, их еще надо распаковать, понять, что внутри и куда это деть. Да еще супруга, проводя инвентаризацию, не стеснялась все исследуемое вытаскивать в проходы. Добавляя к моему творческому беспорядку свой бардак. К обеду яхта напоминала Багратионовы Флеши в конце сражения, а мы с Катюхой имели вид французов годом позже. Устав до философского состояния, это когда «и фиг с ним», предложил своей половинке перекур с переедом и перегулом пешком по островам. Надо развеяться.
Оделись мы основательно, переобулись и заглянули к озабоченному чем-то Тиммо. Поведали ему о планах прогуляться и намекнули на обед. В ответ на нас только махнули рукой, не отрываясь от выслушивания собеседника по ту сторону сотового.
Гулять по оборудованным островам одно удовольствие. Тут тебе и дикая природа, и волны в берег бьют на мористой стороне острова и камни навалены — а вместе с этим между камней вьется ровная бетонная дорожка, по которой можно идти, не глядя под ноги, а разглядывая вместо этого достопримечательности. К обеду прояснилось и даже несколько раз выглядывало солнце, преображая весь пейзаж в лучшую сторону.
Аппетит мы нагуляли быстро и вернулись, никого не встретив. Похоже, с населением архипелага в пять-шесть человек я погорячился. Пусто на островах, как в наших желудках. Разве что на дальних островах, куда мы не дошли, обитатели присутствуют.
Тиммо обедал вместе с нами экспрессивно, что финнам не свойственно, размахивая ножом и поминая недобрым словом напарника, отказавшегося его менять, мол, в городе эпидемия бешенства и на улицу он не пойдет. Меня больше интересовал Пекка, о чем и спросил. Тиммо развел руками, сожалея, что дозвониться он не может, трубку никто не берет. Сам я звонить не стал, роуминг тут бешенный, да и работы на лодке пока полно. Никуда от нас, а главное банка, внук многостаночного деда не денется.
После обеда продолжили нудную, но необходимую сортировку вкусностей, монтируя на места то, в чем были уверены и распихивая по рундукам все остальное. Катюха сточила пальцы, занося богатства и места их хранения в ноут. Незаметно стемнело, и пошел мелкий снежок, больше похожий на крупу.
Совершенно неожиданно завелась моя Нокия, заставив вздрогнуть. Звонил Пан и я разулыбавшись уже собирался расписать ему нашу красавицу «Катану» но не успел даже слова сказать. Тяжело, будто при беге, дышащий Димыч заговорил рублеными фразами.
— Не перебивай! У нас эпидемия. На таможне Армагеддон. Мы все в ружье. Твоим велел эвакуироваться. Никто ничего не знает. Лезьте в интернет. Сидите т…
На этом связь оборвалась. Понятное дело мы все бросили и уселись названивать всем подряд. Но состояние связи было как в новогоднюю ночь — вроде все работает, но дозвониться никому нельзя. Интернет работал без нареканий, и мы окунулись в блоги очевидцев, описывающих редкостную фантастику. Официальные новостные ленты упоминали про эпидемию, но предлагали не верить раздутым слухам. Собственно, официальные новости в подобном ключе пугали больше, чем страшилки блоггеров.
На страницу и на почту получили краткое письмо от Лексеича. Потомок рассказывал, что ужасов начитался, но пока сам ничего не видел. Дядя Дима объявил что-то красное и обещал оборвать все выступающее. Посему, с работы потомок отпросился, и уезжает забирать с Академической свое семейство. Потом едет на Ушинского и Демьяна Бедного, собирая наших мам и потом в Ландышевку. Согласно строгим указаниям злого дяди — исключительно окольными путями. Легенда для мам — на даче готовимся встречать путешественников с покупкой! Поэтому закупаемся горой продуктов в Перекрестке на Просвещения. Далее по Суздальскому, через путепровод на Энгельса и через Юкки — выбираемся в Песочное и потом по Приморскому шоссе. В «Осиновую рощу» дядя Дима велел не лезть, так как там пробка до небес. И по выборгскому шоссе не ехать там пробки и столкновения — слишком много машин рвануло к границе. Да и на Приморском велел смотреть в оба, нигде не останавливаться и не задерживаться. По прибытии доложить! От себя Лексеич добавил, что с родителями Иры, его супруги, он пообщался, они склоняются ехать на дачу, но на свою, под Пушгорами. Следующий сеанс связи потомок обещал по возможности.