Подняв руку, остановил пытавшегося перебить меня Димыча.
— Да, вывозить долго. Но такое производство нам тут необходимо. Нам лампочками теплицы оснащать, там счет пойдет на десятки тысяч штук. Еще желательно не утерять технологии микросхем, пусть и устаревших. Ты представляешь, что творится в Китае, Японии и Корее? Там же люди на головах друг у друга жили, и спрятаться было некуда. Думаешь, они смогут запустить заводы производства современных микросхем?
Все же Димыч меня перебил.
— Все правильно говоришь. Но ты же сам настаивал на принятии концепции «мародерить только берег»! А теперь предлагаешь операцию на десяток километров внутрь замертвяченной области. Сам говорил, люди нам важнее ценностей, а теперь?!
Усмехнулся экспрессии Пана. Он вроде как и против, но глаза уже загорелись и перспективы он явно оценил и теперь ждет от меня план воплощения. Не будем человека томить, а то прибегут еще какие либо бабищи, у которых из унитазов содержимое обратно лезет. Лучше уж в замертвяченный город.
— Помнишь, как в мультике «Простоквашино». «Это я почему раньше такой злой был? Это потому что у меня велосипеда не было». Вот и у нас так. У нас раньше вертолетов не было, а теперь целый вертолетоносец есть, с трюмами способными два таких завода поместить. И топливо для вертушек есть. И территория завода каменной стеной обнесена. Все же режимный был объект. Аккурат посередине территории «П» образное здание семьдесят шестого цеха производства полупроводников. Сажай на крышу цеха вертолет, выводи группу зачистки и максимально тихо чисти здание. Потом еще пару групп демонтажа и несколько дней, вахтовым методом, демонтируете все оборудование, готовите его к вывозу грузовиками. Аналогично зачищаете еще три цеха, а может и больше там на месте смотреть надо. Делаете заказ, сколько грузовиков надо под погрузку и только тогда начинаем военную операцию. Рядом с Кантемировским мостом есть причал на Выборгской набережной. От него до ворот «Светланы» три километра по Кантемировской улице и проспекту Энгельса. Не десять, как ты предположил, даже в карту не заглядывая, а три. Правда, без бульдозера, разгребающего пробки там будет не пройти. Надо пустить бульдозер перед проходом колонны грузовиков и бросить его на заводе. Впрочем, детали плана ты лучше меня составишь.
Димыч помассировал пятерней след от фуражки и пришел к выводу.
— В принципе, выполнимо. Долго, затратно, но реально. Ты сам пойдешь? Это ведь надолго!
— Вот тут, Пан, у меня будет просьба. Официально я пойду. Но планы у меня другие и хотел бы, чтоб ты меня прикрыл. Надо мне недели на две-три уединиться для пары опытов. Так что, набирай специалистов-демонтажников с учетом, что меня не будет. Но в списки меня внести не забудь. И не спрашивай, что за эксперименты, лучше, как говорят, помоги материально. У тебя три четыре бандюка плененных найдется?
— Найдется и больше. Ты давай рассказывай, что задумал.
— Уж прости, но пока не закончу, ничего говорить не буду. Ты меня знаешь. Я еще и пальцы на всех конечностях перекрещу на удачу, и баб на ведрах объезжать за километр буду, лишь бы вышло. Так поможешь?
— Да куда я денусь — хохотнул Димыч — давай тогда рассказывай подробнее о «Светлане».
И мы углубились в планирование еще одной, жизненно важной операции. Они у нас все такие. Чуть зазеваешься, и жизни нет.
Вторник и среда прошли еще хуже понедельника. К делам бармалейским добавились посиделки с руководством, которое вцепилось в проект «Светлана» мертвой хваткой и теперь обсуждали, где завод будет стоять в Сосновом бору. Тут и обсуждать нечего — в промзоне Станции пыльно и грязно, чистое место с необходимыми коммуникациями есть только одно — на территории оптического НИИ. Там есть огромный недостроенный цех криостанции. Двести пятьдесят метров бетонного корпуса, четыре этажа, плюс еще масса недостроенных сооружений вокруг. Идеальное место, окруженное лесом с чистым воздухом. Мертвяков там почистить, руки к недострою приложить, и будет прекрасный завод электронных компонентов. Что можно два дня обсуждать?
В среду по ящику и на радио начали крутить одну и ту же новость, что к приближающейся «годовщине», то есть второму месяцу новой эпохи, руководством Станции принят план по зачистке центральных жилых районов Соснового бора.