К шести вечера подопытный начал дышать спокойно и размерено, а в десять вечера он проснулся со зверским аппетитом, и начался процесс выздоровления, похожий на предыдущий этап и даже с теми же «развивающими» эффектами.
Второго июня провел аналогичный эксперимент со второй «мышкой». Этот оказался слабее и упокаивал несчастную Кеглю почти час, получив обильные повреждения и измазавшись в мертвечине по уши. Я уж думал что Кегля «мышку» загрызет, но обошлось. Вот протекание болезни у второго подопытного шло тяжелее. Пришел в себя и набросился на еду он только к вечеру третьего июня.
Так что, вечером воскресенья подводил итоги. «Вакцинация» боевым вирусом дает пятьдесят процентов вероятности летального исхода, но защищает от дальнейшего заражения мертвяками. По крайней мере, в части случаев. Снизить летальность «вакцинации» теоретически можно предварительно «взбодрив» вирус менее смертельными вакцинациями. Всякие прививки от кори и прочего, что в школе делали, вполне были бы уместны. Но — кто ж знал!
Зато у меня, в аптечке спасателей, есть «Энцепур» — вакцина от клещевого энцефалита. Это не прививка от оспы, конечно, но хоть что-то «взбадривающее». Вколол себе первую дозу вакцины не задумываясь — пригодится в любом случае.
А еще для укушенных клещом рекомендовали внутривенно иммуноглобулин, помогающий иммунной системе человека бороться с вирусом. Этот препарат пока отложил, все еще сомневаясь, продолжать эксперимент или обойдусь.
Во вторник, пятого июня, истекла ровно половина отведенного мне на эксперименты срока. Накопилось довольно много фактического материала и еще больше идей, что можно сделать. Даже составил программу «модификации», теоретически способную за несколько дней пиковой активности вируса и податливости организма произвести максимум полезных изменений. Более того, начал изготовление инвентаря, тех же гантелей потяжелее, и мячиков на веревочках для развития ловкости. Про развитие интеллекта не упоминаю, у меня и так полный ноутбук головоломных задач.
Незаметно для самого себя смирился со своей готовностью к новому эксперименту. Да, вероятность летального исхода пока пятьдесят на пятьдесят. Но ведь и все в жизни так — либо выйдет либо нет.
Среда, шестое июня. Все документы приведены в порядок, скелет мемуаров дописан. Когда вернусь, отдам Катюхе мемуары на правку, пусть она дальше голову ломает, а я себе уже все пальцы сточил.
Обратил внимание, что как и Пан говорю «когда вернусь» а не «если вернусь». Значит, настрой хороший и тянуть особо нечего. Надувнушка стоит в готовности отвезти меня к лаборатории, вещи собраны, иммуноглобулин введен. Посидел на дорожку, любуясь на сверкающий под солнцем залив.
— Пора.
К концу месяца, если я все же не вернусь, сюда придет «Отважный», Лексеич заберет Doral с кипами подготовленных документов «наследства» в рубке, и нажмет еще одну кнопку на пульте радиоуправления — открывая доступ потоку топлива из бака для генератора к вентиляции лаборатории. И через час на месте понтона будет огромный погребальный костер.
Не такое уж плохое завершение пути для язычника.