— Почти, — усмехнулся Крамневский. — И еще сущие мелочи — сутки безвылазного обследования плюс шестьдесят лет подводного стажа на двоих.
— Действительно, сущие мелочи, — Шалтай-болтай оценил шутку и уважительно склонил голову. — Быть может, вы не только вскроете дефект, но и дадите рекомендации?
— Можем и рекомендации, — задумчиво протянул Крамневский, глядя в иллюминатор. К толстому стеклу подплыла особо крупная рыба. Ритмично разевая беззубый рот и пошевеливая широкими плавниками, она поворачивалась то одним боком, то другим, поочередно вглядываясь в людей строгим немигающим взором.
— Разумеется, мы не ждем благотворительности, — внушительно произнес Салинг.
— И это славно, — согласился Илион. — Но совет будет бесплатным, так сказать, в довесок. Ваш проект не годится, сэкономили на расчетах, дизайнерах и просто специалистах — получили соответствующий результат. Дальше три пути. Первый — закрыть тему и списать деньги как безвозвратные убытки. Второй — обратиться к серьезной почтенной фирме, скажем, Гогенцоллернам унд Наточееву, чтобы перепроектировать ходовую. С учетом перестройки и прочего можете смело закладываться на пятидесятипроцентное превышение общего бюджета. Это нижняя планка, учитывая, как сильно творческие люди любят волшебные слова «дополнительные работы сверх утвержденной сметы».
Салинг чуть изменился в лице, почти незаметно, но сжал пальцы до хруста в побелевших суставах. По-видимому, его участие в проекте неудачливой субмарины не ограничивалось простой ролью наемного работника.
— Есть и третий вариант, — продолжил Илион, сделав вид, что не заметил болезненной реакции собеседника. — Я дам вам адрес людей, профессионально занимающихся проблемами, схожими с вашей, на более высоком уровне, чем те же «гогены». В принципе, если оптимизировать передачу крутящего момента и поколдовать над фундаментом двигателя, можно уменьшить опасную вибрацию до приемлемой величины. Технически это не сложно, но нужен очень тщательный расчет на высокопроизводительных функциометрах, которые есть у моих друзей. Двигатель будет уже не разрушаться, а просто быстрее изнашиваться, вырабатывая ресурс процентов на восемьдесят от запланированного. И профилактику придется проводить несколько чаще. Не идеально, конечно, но в любом случае будет экономнее, чем все перестраивать.
— Мне надо подумать, — сказал Салинг, утирая выступивший пот. — Надо все посчитать…
— Посчитайте, — согласился Крамневский.
— А?.. — замялся Хейко Салинг. — Где?..
— В папке, — подсказал Илион. — В простом белом конверте под листом с выводами. Адрес, телефон, изограф.
— Славно, славно, — приговаривал Шафран, потирая широкие ладони. — Bene! — добавил он на латыни, что делал только в исключительно удачные моменты.
— Склонен согласиться, — подтвердил Илион, пропуская мимо вагонетку с кислородными баллонами.
Добраться от технических доков до жилых уровней можно было несколькими путями, разумеется, испытатели выбрали самый короткий — три перехода через изолированные зоны и один подъемник. В низких переходах со сводчатыми потолками и ангарах без иллюминаторов они чувствовали себя привычно и естественно. Сторонились электровагонеток, снующих по паутинам рельс, проложенных посередине тоннелей, приветствовали небрежными кивками встречных, получая столь же неформальный ответ. «Экстаз» кипел жизнью и работой.
— Вот люблю такую службу, — продолжил Шафран. — Сделали всего ничего, а денег заработали, да и хорошим людям помогли.
Илион неприкрыто ухмыльнулся, поскольку было очевидно, что Аркадий имел в виду отнюдь не Хейко Салинга с его незадачливой субмариной, а совсем других. Незаметных людей из имперского Морского Штаба, кулуарно посоветовавших капитану и механику-оператору неофициально проконсультировать зашедший в тупик проект, а заодно внимательно посмотреть, что нового засунули немцы в свои ходовые установки. Не слишком продолжительная, чистая, безопасная работа с минимальным риском — то, что так редко выпадает на долю подводников-испытателей.
— Теперь по чарочке? — вопросил Шафран.
— Да, по беленькой, — в тон ему отозвался Крамневский, и оба, не сговариваясь, улыбнулись старой шутке — подводники пьют редко, а в глубине — никогда. Раньше труженики моря потребляли красное вино, но с появлением новых витаминизированных коллоидов из водорослей алкоголь окончательно исчез из рабочего рациона.
— Слушай, давай как бояре, перехватим черствый сухарик в «куполе», — конкретизировал предложение Шафран. — Заслужили!