Это произошло где-то через полчаса. Быстро. В последнее время мне попадаются крепкие люди. Я шагнул к нему и протянул руку, ничего не говоря. Парень медленно встал на ноги и направился ко мне. Он понял, что к чему. Раза два бросив на меня взгляд, он залез в лодку и сел на её дальнем краю. Я последовал за ним и оттолкнулся веслом от берега. Лодка поплыла, речные воды подхватили её, и спокойное течение понесло нас навстречу судьбе. Не моей судьбе.
Молодой человек повернулся ко мне и произнёс:
– Это – что-то вроде чистилища? – его голос был негромким, но уверенным.
– Ты можешь называть это как хочешь, – сказал я. – Чистилище, наверное, – не самый плохой вариант. Но не мне об этом судить.
– Я представлял всё это по-другому… – неопределённо произнёс он, а я ждал продолжения, хотя и можно было догадаться, о чём он. Для этого не нужно обладать сверхразумом. А у меня его и не было.
– Вопрос жизни после смерти был важен для меня с детских лет, но, по мере взросления, я отодвигал ответ на него. В конце концов, думал я, это произойдёт не сегодня и не завтра. Но вот я здесь, и я не был готов. Я… так привык жить и я хотел жить дальше, но… что уж теперь… я ведь… я ведь был счастлив, не смотря ни на что: у меня было дело, которому я посвятил жизнь, у меня была любовь… и ещё… о Боже, я не помню, как я умер. Может, всё это просто сон? Очень живой и правдоподобный сон, осознанный… как реальность…
Такие разговорчивые пассажиры попадались мне не часто, насколько я помню. Но, конечно, следует понимать, что болтливость здесь вовсе не свидетельствует о том, что человек много говорил в той жизни, что был пустословен и не умел слушать. Быть может, всё было совершенно напротив. Утверждать точно я не могу и не имею права.
– Это не сон, – сказал я. – Возможно, я опечалил тебя своим ответом, но моё дело – говорить людям правду. Ты умер.
Мужчина опустил взгляд на дно лодки, но затем посмотрел на меня и произнёс:
– Я не знаю, ангел ты или демон – но, может, это и не важно сейчас… после смерти душа ведь ничего уже не в состоянии изменить.
– В состоянии, – ответил я. – Это в твоей власти. Ты всё вспомнишь и переживёшь всё заново. Только после этого ты узнаешь свою участь. Без меня.
Он заговорил снова только через три минуты.
– Знаешь, ты похож на одного персонажа из древнегреческих мифов. Я читал их.
– Не исключаю. Но я не читал древнегреческих мифов.
– Мне трудно удержать в голове, что истина была в мифах, которые никто не воспринимал иначе, чем артефакт, культурное наследие… может, ты – только наваждение, а за тобой скрывается дух тьмы или Бога…
– Не знаю. Всё может быть.
А он долго рассуждает о религиях и мифах. Интересно, какой толк этот человек видит в объяснении данности, на которую он не может повлиять, в чём он уже сам убедился?
– Кому ты служишь? Кто стоит за всем? – он взмахнул рукой, указывая на туман вокруг.
– Мне не дано этого знать. Я не ведаю, кто меня создал. Я лишь знаю, что должен перевозить людей.
– Ладно… это и правда уже не важно, – сказал он, будто отвечая на мои недавние мысли. – Всё не имеет значения. Я начал вспоминать свою смерть…
– Сейчас перед тобой явится видение, картина из твоей жизни. Тебе нужно следовать за ней и не убегать от неё. Сосредоточься.
Он не ответил, и я приготовился вместе с ним погрузиться в его воспоминание. Туман сгустился, обрёл форму, картина из сознания человека начала материализовываться. Я увидел двух людей, сидящих рядом, каждый – на своём кресле. Один из них – мой пассажир, вторая – молодая женщина с тёмными волосами, взятыми в хвост. Её карие глаза глядели прямо перед ней, пронизывая пространство, устремляясь вдаль, а руки сжимали какую-то окружность, сделанную, кажется, из резины. Мир вокруг них стремительно двигался… или они, разрезая воздух стрелой, неслись куда-то. Они – в какой-то повозке, подумал я, колеснице, мчащейся со скоростью ветра.
Губы девушки были поджаты в гримасе лёгкой обиды. Я с трудом оторвал от неё взгляд и посмотрел на парня. А он не смотрел на неё, он глядел, как мир проносится перед глазами, но будто и не видел ничего. Глаза его были пусты и печальны. Девушка на секунду взглянула на него, но тут же отвернулась, снова уставившись вдаль и прикусив нижнюю губу. Они молчали, но вдруг мужчина повернулся к ней и положил руку на её колено.
– Сонь, ну, прости меня, пожалуйста, ради Бога, прости, я не хотел тебя тогда обидеть. Я плохо… плохо выражаю мысли, я тогда не то хотел сказать и… просто был не в себе.