– Дима, – негромко произнесла она.
Он всё не мог посмотреть на неё.
– Дима, ты просто дурак.
Слова прошлись катком по нему. Он сразу поднял взгляд от изумления, не зная, как понять то, что услышал. А в глазах у девушки были слёзы, но… она улыбалась.
– Наверное, полгода я ждала от тебя этого, – она улыбалась, в свою очередь опустив взгляд вниз. – Ты не застал меня врасплох, знаешь.
– То есть ты… – тяжело произнёс тот.
– Подожди, дай сначала я скажу, а то забуду всё, что хотела сказать… – она заглянула в его зелёные глаза и ничего не произнесла. Минуту они просто молчали и смотрели друг на друга.
– Хотя знаешь, – наконец произнесла она, – думаю, слова не нужны… что думаешь?
Он закивал, улыбаясь. Он не смог сдержать слёз, как ни пытался.
– Ты плачешь? Дим, ты плачешь? – она коснулась рукой его щеки. – Дим, перестань.
Она обняла его за шею и так сильно, что у Димы сбилось дыхание. Он прижал её к себе.
– Знаешь, а ведь мои последние стихи – посвящены тебе, – сказал он.
– Я знаю, Дим.
Видение растворилось. Я огляделся вокруг – Дима сидел на дне лодки, прижав ладонь к лицу. Он посмотрел на меня, и из глаз его текли слёзы, чистые и блестящие, хотя яркие лучи солнца не достигали нас.
– Господи, почему мы не как дети? Почему мы не остались детьми? – он рассмеялся, и в смехе его одновременно были и горечь потери, и сладость пережитого счастья. Меня покоробило внутри, будто кто-то провёл по сердцу серебряным мечом.
Я не решился никак комментировать представившуюся нам картину, и не должен был. Мой пассажир не поднимался на ноги, он сидел и безмолвно смотрел в туман, не думая, наверное, ни о чём. А мы тем временем приближались к Чёрным Скалам, я ещё не видел, но знал, что так и есть. Воды Ахерона немного успокоились, несли лодку более тихо, нежели некоторое время ранее.
– Я готов, – неожиданно произнёс Дима. – Что бы ни было в конце этого пути, я заслужил всё. Всё – по моим делам.
– Да, – ответил я и перестал грести. Река спокойно несла нас к Скалам, которые уже видели мы оба.
– Прощай, Харон. Удачи на твоём нескончаемом пути, – сказал мужчина, когда большая тень упала на лодку, а туман начал окутывать нас.
Через мгновенье его уже не было. Я снова был один.
– Спасибо, – сказал я, зная, что он уже не слышит меня. Ничего не слышит.
Тут мне в голову будто ударила молния. Я обдумывал судьбу этого человека и внезапно осознал, что я сравнил его с предыдущим пассажиром. Тем, что боролся за свободу людей. Но этого просто не могло быть – я никогда прежде не помнил своих пассажиров, я забывал их. Как это возможно?
Со мной определённо что-то не так, подумал я и решил, что мне нужно отдохнуть до прибытия следующего человека. Надеюсь, Ахерон позволит мне.
3
Уснуть я, конечно же, не смог. Я пролежал, наверное, около часа на своей деревянной кровати, которая в этот раз показалась мне особенно твёрдой и неудобной, и встал на ноги, чтобы заглянуть в зеркало. Ничего нового я там, конечно, не увидел – всё та же неприглядная сущность, скрывающаяся в тени капюшона. Я даже перестал сбрасывать капюшон, потому что знаю, что не становлюсь симпатичнее, а всматриваться в это мне не хотелось. Впрочем, моего зрения хватало, чтобы немного рассеять тень и с первого взгляда уловить силуэт косых острых скул, большого овального подбородка и впадины глаз; своих зрачков я никогда не видел, потому как они были черны как ночь, но помимо чёрной сути они в заключали в себе другую суть, красную, проявляющуюся, если долго смотреть себе в глаза. И вот, через минуту, они сверкнули кроваво-красным – будто взрыв рубиновых камней. Я отошёл от зеркала и вышел из дома, направляясь к неизменному месту встречи с пассажирами.
Вопрос о том, почему я не забыл первого сегодняшнего человека, я так и не смог для себя решить, поэтому постарался отложить эти мысли на потом – в конце концов, сейчас есть дела поважнее. Впереди новый человек, новая история. И эта история не заставила себя долго ждать.
Из-под сени окаменевших деревьев медленно вышла молодая женщина невысокого роста.
Угадайте в одежде какого цвета.
Она широко раскрытыми глазами озиралась по сторонам и продолжала идти вперёд словно машинально, словно не отдавая себе отчёта в том. Она не остановилась, даже увидев меня. Подойдя ко мне, она пристально вгляделась прямо мне в глаза (хотя я понимал, что мои глаза она не видела, она просто не могла их видеть) и коснулась моей руки. Для этого ей потребовалось поднять свои ладони перед собой, поскольку моя опущенная ладонь находилась на уровне её груди, а может, даже чуть выше. Девушка смотрела мне в глаза, не отводя взгляда, она будто искала в них что-то родное, будто пыталась проникнуть в глубь моего существа, шагнуть за грань моего сознания. Но ей это, конечно, не удалось. Она опустила глаза, отпустила мою ладонь, сделала шаг в сторону… и упала.