Смыв пот, пыль и дневную усталость, девушка вышла на берег и направилась к охотнику.
– Не хочешь искупаться? Вода отличная. Лучше, чем в ванной.
Андросс взглянул на намокшую повязку:
– Как рана?
– Закрылась.
– Набрось плащ, скоро похолодает.
– Разве ты меня не согреешь? – будничным тоном спросила девушка и встряхнула мокрыми волосами. Несколько капель упали на лицо мужчины. Андросс вытер их ладонью и спросил:
– А ты этого хочешь?
– Спрашиваешь… – улыбнулась девушка.
Набросив на плечи плащ, она закуталась в него и присела у живительного огня. Через несколько минут послышался плеск и, взглянув через плечо, она увидела купающегося Андросса.
Он подошёл к костру голый и мокрый, похожий на молодого лесного бога. По бронзовой коже стекали сияющие в отблесках костра капли, а длинные волосы потемнели и блестели, словно покрытые лаком. Он стал поближе к огню, чтобы согреться и побыстрее осушить тело. Хариесс окинула мускулистую фигуру оценивающим взглядом. Андросс перехватил его, и слегка улыбнулся. Повернувшись к девушке, опустился на колени. Его лицо оказалось напротив её лица. Положив руки на плечи, наклонился, и легонько коснулся губами губ.
– Харри, я… – прошептал он.
Девушка положила ему на губы ладонь.
– Тихо… Не говори ничего… Давай просто сделаем это… – и сбросила плащ.
Андросс начал медленно и легко касаться губами её щёк, губ, подбородка, шеи… Затем губы скользнули ниже, лаская плечи и грудь. Они захватили острый твёрдый сосок и начали мягко его посасывать. Ладонь легла на другую грудь девушки, слегка сжала её и стала массировать. Охваченная желанием, Хариесс откинулась назад, облокотившись на руки, и подалась навстречу мужчине. Колени раздвинулись, открыв гладкое лоно, приглашая мужчину войти. Андросс внял её молчаливому приглашению и тут же погрузился в него.
Ещё ни с одним мужчиной Хариесс не испытывала такого сильного наслаждения. Даже многоопытная Ульма не доставляла ей столько радости и не исторгала из неё столь сладостного стона. Хариесс не относилась к тем страстным женщинам, которые ни дня не могут прожить без плотских утех. Она любила мужские ласки, но нуждалась в них не часто и в ограниченном количестве. Обилие любовных наслаждений её утомляло и даже раздражало, поэтому на Оллине у неё не было постоянного любовника. Но с Андроссом ей хотелось ещё и ещё. То ли он оказался таким умелым, что сумел завести даже её холоднокровную натуру, то ли сказались другие обстоятельства, но девушке было настолько хорошо, что она даже сама удивилась.
Когда, удовлетворённые, они лежали на земле возле догорающего костра, Андросс неожиданно прошептал:
– Я люблю тебя, Харри…
– Не говори глупостей… Мы знакомы лишь несколько дней…
– Мой отец увидел мать у ручья, когда она брала воду. Он смотрел на неё всего несколько минут и влюбился на всю жизнь… Он похитил её и привёз домой. Они живут вместе почти тридцать лет и до сих пор любят друг друга.
– Ну, меня бы он не похитил… К тому же, в ближайшие несколько лет я не собираюсь замуж.
– Я знаю… Но всё равно люблю тебя.
– Почему? Что такого ты во мне нашёл? Посмотри на моё тело: кости и кожа, и ещё мускулы; всё покрыто шрамами, груди нет, а ягодицы меньше, чем у тебя…
– При чём здесь тело? Я люблю тебя не за тело, а за характер… Разве можно тебя сравнить даже с самыми красивыми девушками моего селения? Они глупы, слабы и трусливы – всё равно, что овцы. При любой опасности визжат и рыдают. Варварки и то намного смелее. Моя мать расцарапала отцу всё лицо и прокусила руку, пока он её связывал. Но затем она покорилась, и теперь ни в чём отцу не возражает. Думаю, покорить тебя, всё равно, что приручить дикого гиззарда. Даже если на первый взгляд ты будешь тиха и послушна, это не значит, что ты покорна. Сегодня ты будешь нежно мурлыкать, а завтра перегрызёшь горло неосторожному укротителю.
Хариесс засмеялась.
– Это точно! Но не стоит так порицать своих односельчанок. Всё зависит от среды обитания и воспитания. Мои предки с древних времён были воинами, и меня растили, как воина. А из ваших девушек делали домашних рабынь – тихих, послушных, покорных… Каждому своё.
– Вот поэтому они мне не нравятся. Возможно, во мне говорит кровь варваров, но я всегда презирал рабов… Я всегда мечтал встретить сильную и смелую женщину, которая не ахала и не визжала бы при виде Ленни. Не побоялась бы взять топор и раскроить череп врагу, вламывающемуся в наш дом, и могла бы сказать мне: «Андросс, ты не прав, я с тобой не согласна!» Даже ударить меня, если я того заслужил.
Хариесс приподнялась на локте и взглянула в лицо мужчины.
– Тебе нравится, когда тебя бьют женщины?
– Ты не поняла… – смутился Андросс. – Я имел в виду, что хочу иметь жену, равную мне, не боящуюся меня, любящую, а не смирившуюся…
– Ты никогда не найдёшь такую женщину, – покачала головой виолка.
– Я уже нашёл её.
– Меня?
– Да. Ты сильная, смелая, уверенная и самостоятельная…
– Ошибаешься… Я не просто сильная – я сильнее тебя, не просто умная – умнее и не просто уверенная – увереннее… Тебя это не смущает?
Андросс задумчиво посмотрел на девушку.
– Пожалуй, нет… Не думай, что рядом с тобой я чувствую себя слабым и беспомощным. У каждого из нас есть достоинства и недостатки… Ты хороший воин и отличный боец, а я смогу выследить и убить куорда. Ты считаешь себя некрасивой, а я полукровка… Ты гордишься своим воинским умением, но в горах без меня пропадёшь.
– А знаешь ли ты, что виолки считают мужчин людьми второго сорта? Виольские обычаи велят использовать мужчин в своих интересах и никогда не любить их больше, чем требуется для приятного общения.
– И ты поддерживаешь эти обычаи?
– Я виолка. И мать моя виолка. И бабушка бабушки виолка. Как я могу не поддерживать эти обычаи, когда с раннего детства только и слышала: «Фи, это же мальчик! Как ты можешь с ним играть?» Или: «Что с него взять, он же мужчина!» И все это произносилось крайне презрительным тоном.
Андросс закрыл глаза и притих, как будто уснул. Хариесс, сбитая с толку, молча легла рядом. В ночной тишине слышалось негромкое потрескивание сучьев в костре и пение ночных цикад. Вдруг Андросс заговорил:
– Что ж, я сам этого желал… Я просил у Богини Любви сильную женщину, и я получил, что хотел… Но у каждой палки два конца, каждая монета имеет две стороны. Я должен был подумать раньше, что сильной женщине нужен сильный мужчина… Или послушный раб. Я не стал первым, значит согласен быть вторым… Если я тебе нравлюсь и если я тебе нужен – бери меня таким, каков я есть. А если то, что между нами сегодня случилось, просто твоя мимолётная прихоть, тогда скажи сразу, чтобы я не питал надежд.
Хариесс приподнялась на локте и посмотрела на лежащего рядом мужчину. Молод, хорошо сложен, красив и нежен… Он отдавался на её условиях, осознанно и добровольно. Почему бы не принять его жертву? Он ей нравится, с ним приятно… Всё по правилам, всё по закону и как требуют обычаи. Она возьмёт его, как предки брали мужчин, и будет любить ровно столько, сколько будет нужно. Она родит от него детей, если пожелает, или поменяет на другого, когда он ей надоест…
Хариесс наклонилась над мужчиной и требовательно спросила:
– Согласен ли ты стать моим супругом, любить, уважать и почитать, как свою госпожу и повелительницу?
– Да…
– Я беру тебя в мужья, Андросс Эйлер, и лишь смерть или моя воля разлучат нас, – произнесла она традиционную фразу, и виольский обряд бракосочетания был завершён. Для него не требовались ни жрецы, ни храмы, ни свидетели, ни судьи. Виолка брала мужа, когда хотела и сколько хотела раз. – Теперь ты мой супруг, Андросс, и не можешь иметь других женщин, кроме меня… Я же могу иметь других мужчин, но детей обязана зачать только от тебя. Впрочем, о детях думать ещё рано… Да и другие мужчины мне не нужны. Таковы мои правила и мои законы, и ты обязан подчиняться им и соблюдать их. За нарушение я могу тебя убить. В лучшем случае, прогнать.