— Почему я ушла? Потому что не думала, что ты этого хочешь. Я решила, что это были всего лишь отношения на одну ночь. Я не собиралась становиться одной из тех прилипчивых девушек, которые околачивались вокруг тебя.
— Ты не была прилипчивой. И я хотел, чтобы ты осталась.
Я втянула воздух. Харрисон хотел, чтобы я осталась. Он хотел меня.
— Ну, я думаю, это наш второй шанс. И что, черт побери, мы будем с этим делать?
Он покачал головой, а его рот слегка приоткрылся, пока он, очевидно, пытался принять все это.
— Ну, для начала, ты, очевидно, переедешь сюда, чтобы я смог присматривать за тобой и… как ты сказала его зовут?
— Камден. И не спрашивай меня почему. Я знаю, что это старое название города, но так его зовут.
— Да, нет, — Харрисон улыбнулся. — Мне нравится. Очень нравится. Значит ему два месяца?
— Ага. Почти день в день. Он сплошная радость для меня. Здоровый и действительно очень тихий, спокойный ребенок. Мне очень повезло.
Харрисон взглянул на маленькое детское автокресло.
— Могу я взглянуть на него? Взять на руки?
Мое сердце дрогнуло в груди. Казалось, что еще мгновение и я растекусь лужицей прямо здесь.
— Конечно, ты можешь. Ты же его папа.
Голова Харрисона дернулась от слова «папа».
— Папа. Я никогда не думал, что услышу это.
— Готовься к тому, что будешь слышать «папа» часто. Потому что ты только что отказался от звания одного из самых желанных холостяков Сиэтла, ради внезапно появившейся семьи.
Я думала, Харрисон будет выглядеть более раздраженным, словно это беспокоило его. Но вместо этого он выглядел счастливым, довольным тем, что мы оказались здесь. Возможно, Харрисон чувствовал себя куда более одиноким, чем я думала, или, может быть, я настолько отчаянно хотела сделать этого, что смотрела на все слишком оптимистично. В любом случае, я должна была довериться ему раньше.
Но теперь мы находились здесь. И вот что было самым важным: мы были вместе.
ГЛАВА 5
Харрисон
Черт возьми. Пенелопа была здесь. Мало того, что она была здесь, так она была здесь с моим ребенком. Моим сыном. Камден.
Каждый раз, я жаловался на то, что одинок, и ребята подталкивали меня, говоря, что Пенни была той, кого я отпустил. Но я не собирался удерживать ее в плену; я всегда думал, что это мой медведь отпугнул ее. Мне стало жаль, что она не понимала до этого момента, что наш сын был на половину перевертышем. Пока какая-то задница в костюме не рассказала ей, что они хотят забрать его.
Пенелопа выглядела невероятно, столь же прекрасно, как я и запомнил. У нее были мягкие каштановые волосы и светло-голубые глаза, которые запали мне в саму душу. Она была ангелом. Мой медведь пытался вырваться на поверхность, чтобы добраться до нее. Это было также, как в тот момент, когда я увидел ее на пороге своего дома, он все знал. Она должна была быть моей парой. Мой зверь вышагивал взад и вперед прямо под кожей, ожидая, когда она сделает свой ход. Никто из нас не хотел отпугнуть ее снова. Возможно, мы должны продвигаться вперед медленно.
Я чувствовал волну гнева медведя — не медленную, а явную и молниеносную. Он хотел ее сейчас. Но, с той силой, что он желал Пенелопу, он хотел и этого ребенка.
Я всегда хотел семью. Не желал больше жить в одиночестве. И вот она такая возможность. И даже более того, но моим долгом было оберегать Пенелопу, поскольку она была матерью моего ребенка, моей парой. Я не мог позволить кому-нибудь приблизиться к ним.
Пенни взяла Камдена из автокресла и вручила мне. Я никогда в своей жизни не держал ничего столь хрупкого. Этот кроха в моих руках был моей плотью и кровью. Я не верил своим глазам. Особенно, когда малыш зевнул, его кулачки сжались, а глаза открылись. Словно я разглядывал себя в зеркало. Как она могла смотреть в эти глаза, мои глаза, на протяжении последних восьми недель и не чувствовать того, что должна была рассказать мне все? Это было несправедливо. Но мне придется преодолеть это. Я должен двигаться вперед, но мне нужно было выяснить, что происходило.
— Значит, ты выбралась из своей квартиры? — сказал я, когда маленький мальчик обхватил мой палец своей ладошкой. Он сжал его, и я почувствовал, насколько сильным он был. Это проявлялся медведь внутри него. Хотя он был всего на половину перевертышем, Камден все равно пошел в меня. Я почувствовал гордость в груди, зная, что в один прекрасный день, он будет таким же, как я. Или, может быть, даже лучше.
— Да, я почувствовала, что должна. В любом случае, это была дыра, но она была домом, — впервые с момента приезда, Пенелова выглядела на самом деле испуганной. Она была такой сильной.
— Как ты меня нашла?
Пенни выглядела смущенной.
— Я пошла к тебе на работу. Я знаю, что это абсолютно незаконно и все такое, но сержант сказал мне, где ты живешь, поскольку мне было очень важно поговорить с тобой. Я думаю, он увидел Камдена и вроде предположил…
Отлично, я бы никогда не пережил этого.
— Нет, все в порядке, они бы все равно узнали. Я очень близок с парнями из своего отряда. Они такие же, как и я.
— Перевертыши? Они все?
— Ты действительно ничего не знаешь о нас, не так ли?
— На самом деле нет. Я имею в виду, что знала, что вы существуете. Но об это никто не говорит, не с тех пор, как вышел закон о перевертышах. Я знаю, что мы не должны относиться к вам, ребята, как-то иначе. Честно говоря, меня это устраивает. Я просто хочу, чтобы и другие люди не стали этого делать, особенно сейчас, когда мой сын тоже стал частью этого мира. Я хочу, чтобы ты знал, что единственная причина, по которой я пришла к тебе — моя готовность во чтобы то ни стало защитить его. Это не из-за меня или того, чего хочу только я.
Это было больно. Я не встречался с Пенелопой взглядом, чтобы она не поняла, как часть меня надеялась, будто она пришла ко мне не только потому, что я был отцом Камдена, но и потому, что что-то испытывала и ко мне. Какие бы чувства ни были основаны на одной проведенной вместе ночи. Я знал, как много моих собственных эмоций родилось той ночью.
— Нет, я все понимаю. Таким образом, у тебя нет ни квартиры, ни работы, тебе крупно не повезло? Я прав?
Пенелопа снова кивнула, на этот раз выглядя доведенной до отчаяния. Ей не следовало беспокоиться ни о чем; я позабочусь о ней.
— Надеюсь, ты взяла свои вещи. Здесь есть комната для гостей, в которой ты с Камденом можешь спать. У меня, очевидно, нет детских вещей, но я достану все, что тебе нужно. Дом небольшой, но и он сойдет. Как ты уже увидела гостиная и кухня находятся прямо здесь, — я указал налево. — Здесь нет столовой, так как я почти все вечера ужинаю в гостиной перед телевизором. Я не готовлю, так что не ожидаю этого от тебя. Но я оплачу все счета, и ты можешь оставаться здесь столько, сколько тебе нужно. Определенно до тех пор, пока мы не разберемся со всем этим.
— Я буду работать! Мне не нужны подачки.
— Дело не в этом. Если ты будешь находиться за пределами этого дома, кто-то найдет тебя. Ты должна оставаться здесь ради твоей безопасности. Твоей и Камдена. Так что я могу принеси в дом все, что тебе нужно, а ты останешься здесь. Ты не можешь никому доверять.
Пенелопа прикусила губу, что было очень мило. Я мог сказать, что она обдумывала мои слова. Ей не хотелось показаться девушкой, которая просто берет все, что ей дают. И я это ценил. Трудолюбивая женщина — черта, которой я восхищался.
— Хорошо, я могу готовить тебе. Я схожу за покупками в бакалею — я не могу постоянно находиться взаперти — и буду готовить для тебя каждый вечер. Тебе больше не придется есть в одиночестве перед телевизором. Мы могли бы ужинать здесь за столом, как семья, или что-то вроде этого.