– Это смотрелось бы очень глупо, если бы мы вдвоем воспользовались безоаром! – раздраженно говорил Гарри, – Послушайте, я должен был задобрить его перед тем как спросить о Волдеморте, разве не так? О, когда же ты наконец привыкнешь! – добавил он в раздражении, поскольку Рон опять вздрогнул при упоминании этого имени.
В течение нескольких последующих дней Гарри, приведенный в бешенство отказом Слизхорна и поведением Рона и Гермионы, тратил все время на раздумья, чтобы ему еще предпринять по отношению к Слизхорну. Наконец, он решил некоторое время не упоминать профессору о Хоркруксах; ведь, перед решающим нападением лучше всего было заставить Слизхорна думать, что опасность позади.
Поскольку Гарри больше не задавал вопросов Слизхорну, профессор Зельеварения снова стал тепло относиться к Гарри, и, казалось, даже не вспоминал о случившемся. Гарри ждал приглашения на одну из его вечерних встреч, и был решительно настроен его принять, даже если придется перенести тренировку по Квиддичу. Однако, к сожалению, никакого приглашения не поступало. Гарри спросил у Гермионы и Джинни, но они тоже не получали приглашений, и, насколько им было известно, вообще никто не получал. Гарри не смог сдержать удивление: означало ли это, что Слизхорн вовсе не столь забывчив, как хотел казаться, и пытался всеми силами не дать Гарри никакого повода расспросить его?
Тем временем, библиотека Хогвартса в первый раз за все время подвела Гермиону. Она была настолько потрясена, что даже перестала дуться на Гарри из-за его уловки с безоаровым камнем.
– Я не нашла ни одного упоминания о Хоркруксах! – сказала она ему, – Ни одного! Я искала даже в Особой секции, в самых ужасных книгах о самых ужасных зельях… и ничего! Все, что я смогла найти, было в введении Мэджика Моста Эвайла. Слушай: «Мы не будем рассказывать о Хоркруксах – самых злейших волшебных изобретениях, и уж тем более об их изготовлении». Но зачем тогда про них упоминать? – Нетерпеливо продолжила она, захлопнув старую книгу и положив ее назад в сумку.
С наступлением февраля снег вокруг школы растаял, и его сменила холодная, унылая погода. Багряно-серые облака, висевшие низко над замком и постоянно проливающиеся холодным дождем, сделали лужайки скользкими и грязными. В результате первый для шестикурсников урок по Аппарированию, намеченный на субботнее утро, чтобы не срывать другие уроки, проводился в Большом Зале.
Когда Гарри и Гермиона вдвоем вошли в Зал (Рон спустился с Лавандой), они заметили, что столы исчезли. По высоким окнам и волшебному потолку мрачно стучал дождь, когда ученики предстали перед деканами Факультетов – МакГонагалл, Снейпом, Флитвиком, и Стебель, и маленьким волшебником, которого Гарри посчитал Преподавателем Аппарирования из Министерства. Он был странно бесцветным, с прозрачными ресницами и тонкими волосами, и производил впечатление человека, которого сдует легким порывом ветра. Гарри спрашивал себя, не кроется ли причина такого состояния организма в постоянных появлениях и исчезновениях, или просто такого хилого человечка считают идеальным для Аппарирования.
– Доброе утро, – сказал волшебник из Министерства, когда все студенты наконец собрались в Зале, и деканы Факультетов призвали к тишине, – меня зовут Вилки Твайкросс, и я буду вашим преподавателем Аппарирования в течении следующих двенадцати недель. Надеюсь, что у меня получится подготовить вас к тесту по Аппарированию за это время…
– Малфой, соблюдай тишину и внимательно слушай! – Крикнула профессор МакГонагалл.
Все оглянулись. Малфой вспыхнул; он выглядел взбешенным, когда отходил от Крэбба, с которым, похоже, вел шепотом спор . Гарри быстро посмотрел на Снейпа, который также не скрывал своего раздражения, и, в чем Гарри был уверен, не столь из-за грубости Малфоя, как из-за того, что МакГонагалл сделала выговор ученику его факультета.
– … время, в течение которого многие из вас смогут достойно подготовиться к нашему тесту, – продолжил Твайкросс, как будто его не прерывали.
– Насколько вам известно, в пределах Хогвартса невозможно аппарировать. Директор школы на один час снял это ограничение с Большого Зала, чтобы позволить вам заниматься. Должен подчеркнуть, что вы не сможете аппарировать вне стен этого Зала, и попытка сделать это будет смотреться очень глупо. Теперь встаньте так, чтобы перед вами было пять футов свободного места.
Поднялся большой шум, так как отдельные студенты толкались, врезались друг в друга и ругались из-за места. Деканы Факультетов ходили между студентами, расставляя их на правильные места и предотвращая ссоры .
– Гарри, куда это ты собрался? – потребовала ответа Гермиона.
Но Гарри не ответил; он быстро продвигался сквозь толпу: мимо профессора Флитвика, писклявым голосом пытавшегося правильно расставить несколько Когтевранцев, все из которых хотели быть поближе к преподавателю; мимо профессора Стебель, строившая учеников Пуффендуя в линию. Прячась за Эрни МакМиллианом, Гарри сумел, наконец, стать позади всех учеников и непосредственно за Малфоем, который извлек пользу из всей этой толчеи и продолжал спорить с Крэббом, стоящим в пяти футах от него и выглядевшего разозленным.
–
Да не знаю я, сколько еще осталось!
– выкрикнул Малфой, не обращая внимания на Гарри, стоявшего прямо позади него, – потребуется больше времени, чем я думал вначале.
Крэбб открыл рот, но Малфой, похоже, сразу догадался, что тот собирается сказать .