– И если это так, – быстро проговорил Гарри, – можно мне пойти с Вами и помочь избавиться от него?
Дамблдор пристально посмотрел на Гарри, после чего ответил:
– Да. Я думаю, да.
– Я могу? – ошеломленно переспросил Гарри.
– О да, – произнес Дамблдор, и по его лицу проскользнула тень улыбки. – Я думаю, ты заслужил это право.
Гарри почувствовал внезапное облегчение. Было приятно хоть один раз услышать вместо предостережений и запретов что-то иное. Однако, казалось, решение Дамблдора не произвело должного впечатления на висящие на стенах кабинета портреты директоров. Гарри заметил, как некоторые из них неодобрительно покачали головой, а Финеас Найджелус вообще фыркнул.
– Волдеморт замечает, когда его Хоркрукс уничтожают, сэр? Он может как-то чувствовать это? – спросил Гарри, игнорируя портреты.
– Очень интересный вопрос, Гарри. Я полагаю, что нет. Я думаю, что Волдеморт окончательно погрузился в сотворение зла, и к тому же эти важнейшие части его души находились вдали от него на протяжении многих лет. Поэтому он не чувствует так, как мы. Возможно, умирая, он осознает свою потерю… Но, к примеру, он не знал о дневнике до тех пор, пока не заставил Люциуса Малфоя рассказать ему правду. Когда Волдеморт обнаружил, что лишенный силы дневник был уничтожен, его ярости не было предела.
– Но я думал, что это он подговорил Люциуса Малфоя тайно пронести его в Хогвартс.
– Так и было. Это произошло много лет назад, когда он был уверен, что не сможет создать большего количества Хоркруксов. Однако Люциус все равно должен был ждать приказа Волдеморта, но так никогда и не получил его, потому что, отдав ему дневник, Волдеморт через некоторое время исчез. Несомненно, он полагал, что Люциус не осмелится что-либо сделать с Хоркруксом, кроме как бережно хранить его, но он слишком сильно надеялся на страх Люциуса перед господином, который бесследно исчез столько лет назад и которого Люциус считал мертвым. Естественно, Люциус не знал, чем на самом деле являлся дневник. Я предполагаю, Волдеморт сказал ему, что дневник заставит Тайную Комнату вновь открыться, потому что на него было наложено хитрое заклятье. Если бы Люциус знал, что держит в руках часть души своего господина, он бы, несомненно, отнесся к нему с большим почтением – но вместо этого он предпочел использовать его в собственных целях. Подсовывая дневник дочери Артура Уизли, он надеялся, что дискредитирует Артура и заодно избавится от очень подозрительной магической вещицы. Ах, бедный Люциус… Ярость Волдеморта относительно того, что он воспользовался Хоркруксом для собственной выгоды, при этом уничтожив его, была сравнима только с его гневом по поводу поражения в Министерстве Магии в прошлом году. Я не удивлюсь, если узнаю, что Люциус просто скрывает свою радость, попав в Азкабан, где он может быть в относительной безопасности.
Гарри на мгновение задумался, а затем спросил:
– Значит, если уничтожить всех Хоркруксов, Волдеморт будет уязвим?
– Да, так мне кажется, – ответил Дамблдор. – Без помощи Хоркруксов Волдеморт будет простым смертным с искалеченной и ослабленной душой. Однако не забывай, что даже если его душа повреждена, его мозг и волшебная сила все еще при нем. Потребуется невероятное мастерство и сила, чтобы победить такого волшебника, как Волдеморт, даже если все Хоркруксы будут уничтожены.
– Но у меня нет ни невероятного мастерства, ни силы, – не думая возразил Гарри.
– Нет, ты не прав, – твердо сказал Дамблдор. – ты обладаешь силой, неведомой Волдеморту. Ты можешь…
– Я знаю! – нетерпеливо перебил его Гарри. – Я могу любить!
Он с трудом поборол в себе желание добавить: «Грандиозное достижение!»
– Да, Гарри, ты можешь любить, – сказал Дамблдор таким тоном, будто он определенно знал, что только что подумал Гарри. – Учитывая все, что с тобой случилось, эта способность чрезвычайно важна. Ты еще слишком молод, чтобы понять, насколько ты необычен, Гарри.
– Значит, та часть в пророчестве, где говорится о том, что я обладаю силой, о которой не знает Темный Лорд… Она говорит всего лишь о… любви? – слегка разочарованно спросил Гарри.
– Да. Это всего лишь любовь, – ответил Дамблдор. – Но, Гарри, никогда не забывай, что все, о чем говорится в пророчестве имеет значение, потому что Волдеморт придал ему значение. Я сказал тебе об этом еще в конце прошлого года. Волдеморт отметил тебя как самого опасного для себя человека – и, когда это произошло, ты и вправду стал его опаснейшим врагом!
– Но все ведет к одному и тому же…
– Нет, это не так! – нетерпеливо перебил его Дамблдор. Указав на Гарри своей черной, иссушенной рукой, он сказал:
– Ты придаешь слишком большое значение пророчеству!
– Но, – запинаясь, ответил Гарри, – но вы сказали, что пророчество означает…
– Если бы Волдеморт никогда не услышал пророчество, реализовалось бы оно? Имело бы оно вообще какое-либо значение? Конечно же, нет! Как ты думаешь, исполнилось ли каждое пророчество, находящееся в Зале пророчеств?
– Но, – озадаченно произнес Гарри, – но в прошлом году вы сказали, что одному из нас придется убить другого…
– Гарри, Гарри… Только потому, что Волдеморт совершил ужасную ошибку и действовал, основываясь на словах Профессора Трелони! Если бы Волдеморт не убил твоего отца, захотел бы он излить на тебя свое желание мести? Естественно, нет! Если бы он не заставил твою мать умереть за тебя, дал бы он тебе волшебную защиту, которую сам не смог бы пробить? Конечно же, нет, Гарри! Разве ты не понимаешь? Как всякий тиран, Волдеморт сам создал себе самого худшего врага! Ты хоть представляешь себе, как тираны боятся угнетаемых ими людей? Все они знают, что когда-нибудь среди их многочисленных жертв найдется бы хотя бы один человек, который восстанет против них и нанесет ответный удар! Волдеморт ничем от них не отличается! Он всегда искал кого-то, кто смог бы бросить ему вызов. Он услышал пророчество и немедленно начал действовать, и в итоге он не только сам выбрал того, кто должен будет его уничтожить, но даже наделил его смертельным оружием, которое впоследствии обратится против него самого!