И Патронус Тонкс и ее волосы мышиного цвета, и причина, почему она прибежала, чтобы найти Дамблдора, когда услышала слух, что кто-то подвергся нападению Грейбэка, все внезапно стало ясным для Гарри; стало ясно, что Тонкс в конце концов влюбилась, только не в Сириуса.
– И я говорил тебе миллион раз, – сказал Люпин, отказываясь смотреть ей в глаза, уставившись в пол, – что я слишком стар для тебя, слишком беден… слишком опасен…
– А я говорила все время, что ты раздуваешь слишком большую проблему из всего этого, Ремус, – сказала миссис Уизли, поглаживая Флер по плечу.
– Я ничего не раздуваю, – повторил Люпин настойчиво. – Тонкс заслуживает кого – то более молодого и здорового.
– Но хочет она тебя, – сказал мистер Уизли с легкой улыбкой. – И в конце концов, Ремус, молодые и здоровые мужчины не обязательно остаются такими.
Он печально показал на своего сына, лежащего между ними.
– Не время обсуждать это, – пробормотал Люпин, избегая всеобщего взгляда и отвлеченно озираясь. – Дамблдор мертв.
– Дамблдор был бы самым счастливым человеком на Земле, если бы было немного больше любви в этом мире, – ответила Профессор МакГонагалл кратко, в то время как двери больницы открылись снова, и вошел Хагрид.
Малая часть его лица, которая не была занята волосами и бородой, распухла и раздулась; он теребил мокрый от слез, большой, пятнистый носовой платок в своих руках.
– Я… Я сделал это, профессор, – он задыхался. – Пе-перенес его. Профессор Стебель укладывает детей назад в кровати. Профессор Флитвик лежит внизу, но он сказал, что в момент оправиться, а профессор Слизхорн сообщил, что информирует обо всем министерство.
– Благодарю Вас, Хагрид, – сказала профессор МакГонагалл, сразу встав и повернувшись посмотреть на людей, стоявших вокруг кровати Билла. – Я должна буду встретиться с
Министром, когда он прибудет сюда. Хагрид, пожалуйста, скажите всем деканам факультетов, Слизхорн может представлять Слизерин, что я хочу видеть их в моем кабинете немедленно. Я хотела бы, чтобы вы также присоединились к нам.
Хагрид кивнул, повернулся, и вышел из комнаты, профессор посмотрела вниз, на Гарри.
– До того, как я приму их, я бы хотела перекинуться несколькими словами с тобой, Гарри. Пойдем со мной..
Гарри встал, пробормотал на ходу «Увидимся позже» – Рону, Гермионе и Джинни, и в сопровождении профессора МакГонагалл покинул крыло. Коридоры были пусты и единственным звуком была отдаленная песня феникса. Прошло несколько минут, прежде чем Гарри наконец понял, что они идут не в кабинет МакГонагалл, а в кабинет Дамблдора, Очевидно, теперь она стала новым директором…Кабинет за горгульей был теперь ее…
В тишине они поднялись по спиральной лестнице и оказались в круглом кабинете. Он не знал, что ожидал тут увидеть: полностью черную комнату, мертвое тело Дамблдора… А фактически, все выглядело так же, как и тогда, когда он и Дамблдор покинули кабинет несколько часов тому назад: серебряные инструменты жужжали и пыхтели на столах, меч Гриффиндора в своем стеклянном футляре блестел в лунном свете, Сортирующая Шляпа лежала на полке за столом, лишь насест Фокса был пустым – он все еще пел свою песню в околицах замка. И новый портрет присоединился к ряду мертвых директоров и директрис: в золотой рамке над столом дремал Дамблдор, его очки съехали на его кривой нос. Он выглядел умиротворенным и спокойным.
Посмотрев на портрет, Профессор МакГоннагал сделала странное движение, словно собираясь силами, а потом обошла стол и напряженно посмотрела на Гарри.
– Гарри, – она сказала. – Я хотела бы знать, чем вы занимались с Профессором Дамблдором этой ночью, когда покинули школу.
– Я не могу вам этого сказать, Профессор, – сказал Гарри. Он ожидал этот вопрос, и уже даже приготовил ответ. Именно тут, в этой самой комнате, Дамблдор сказал ему, чтобы он не рассказывал об их уроках никому, кроме Рона и Гермионы.
– Гарри, возможно, это важно, – сказала Профессор МакГоннагал.
Профессор МакГоннагал внимательно на него посмотрела. – Поттер, – Гарри отметил, как по-новому используется его фамилия, – в свете смерти Дамблдора, я думаю, что ты должен понять, что ситуация несколько…
– Я так не думаю, – Гарри пожал плечами, – Профессор Дамблдор никогда не говорил мне, что я должен перестать следовать его указам, если он умрет. Но… вы должен знать еще одно перед тем, как министерство будет здесь. Мадам Розмерта была под заклятием Империо, она помогала Малфою и Пожирателям Смерти, вот как ожерелье и отравленная медовуха…
– Розмерта? – удивилась Профессор МакГоннагал, но перед тем, как она смогла продолжить, в дверь постучались, а затем Профессора Стебель, Флитвик и Слизхорн зашли в комнату. За ними следом брел Хагрид, все еще всхлипывая, его лицо вздрагивало от горя.
– Снейп! – воскликнул Слизхорн, который выглядел наиболее потрясенным, бледным и потным. – Снейп! Я учил его! Я думал, что знаю его!
Но перед тем, как кто-либо смог ответить на эту реплику, твердый голос послышался из стены: маг с болезненным видом и короткой черной челкой только что возвратился в свою пустую рамку: «Минерва, Министр будет здесь через несколько секунд, он только что Дизаппарировал из Министерства».
– Спасибо, Эверард, – Профессор МакГоннагал быстро повернулась к учителям.– Я бы хотела поговорить с вами о том, что происходит в Хогвартсе до того, как они прибудут. Если честно, я не уверена, что школе следует открываться в следующем году. Смерть директора от руки одного из наших коллег ставит ужасное пятно на истории Хогвартса. Это ужасно.