– Не знаю, – сказал Рон, – но если Фред с Джорджем их здесь оставили, скорее всего они не готовы для продажи в магазине, так что поосторожнее с ними.
– Твоя мама сказала, что дела в их магазине хорошо идут, – припомнил Гарри. – Говорит, что Фред с Джорджем хорошо разбираются в бизнесе.
– Разбираются в бизнесе? – переспросил Рон. – Да они купаются в галлеонах! Я так хочу увидеть их магазин, жду не дождусь, мы ведь еще не ездили на аллею Диагон, так как мама говорит, что туда нельзя ехать без папы, для экстра безопасности, а он очень занят на работе.
– А что насчет Перси? – поинтересовался Гарри; один из старших братьев Уизли довольно давно не общался со всей семьей. – Он опять разговаривает с твоими родителями?
– Нет, – ответил Рон.
– Но ведь он знает, что твой отец был прав насчет того, что Волдеморт вернулся…
– Дамблдор сказал, что люди намного быстрее прощают ошибки других, чем признают, что сами были неправы, – сказала Гермиона. – Он сказал это твоей маме, Рон, я случайно услышала.
– Звучит именно так, как сказал бы Дамблдор.
– Он будет давать мне частные уроки в этом году, – внезапно вспомнил Гарри.
Рон подавился своим тостом, а Гермиона открыла в изумлении рот.
– И ты об этом ничего не говорил?! – воскликнул Рон.
– Я только что вспомнил, – признался Гарри. – Он сообщил об этом прошлой ночью в сарае, где вы держите метлы.
– Черт… частные уроки с Дамблдором! – удивленно произнес Рон. – Интересно, почему бы ему..?
Его голос оборвался. Гарри заметил, как они с Гермионой обменялись взглядами. Гарри опустил нож и вилку, его сердце почему-то стало биться быстрее, несмотря на то, что все, что он делал, это сидел в постели. Дамблдор велел сделать это… Почему бы не сейчас? Он уставился на вилку, которая ярко сверкнула на солнечном свете, и сказал:
– Я не знаю точно, почему он собирается давать мне частные уроки, но я полагаю, что это из-за пророчества.
Ни Рон, ни Гермиона ничего не сказали. У Гарри возникло такое ощущение, будто их обработали заморозкой. Он продолжил:
– Ну, то, которое он хотел украсть из Министерства.
– Никто не знает, о чем оно было, – быстро проговорила Гермиона. – Оно разбилось.
– Хотя в Пророке говорили…– начал было Рон, но Гермиона его перебила:
– Шшшш!
– Пророк говорил правду, – сказал Гарри, огромным усилием заставив себя посмотреть на их обоих: Гермиона казалась напуганной, а Рон заинтересованным. – Тот стеклянный шарик, который исчез не был единственной записью пророчества. Я все слышал в кабинете Дамблдора, он был единственным, кто слышал пророчество, так что он мог мне все рассказать. Из того, что там было сказано, выходит, – Гарри судорожно вздохнул, – что я единственный, кто может победить Волдеморта… В общем, в нем говорилось, что ни один из нас не сможет жить, пока жив другой.
Все трое посмотрели друг на друга в тишине. Вдруг послышался громкий хлопок, и Гермиона исчезла за облаком черного дыма.
– Гермиона! – закричали Гарри и Рон; поднос с завтраком упал на пол с громким звоном.
Гермиона появилась из-за дыма, кашляя, и сжимая телескоп. Большой синяк красовался под ее глазом.
– Я сжала его и он… он меня ударил! – она задыхалась.
Посмотрев на телескоп, они увидели небольшой кулачок на длинной пружине, торчащий из одного конца телескопа.
– Не волнуйся, – сказал Рон, с трудом сдерживая смех, – Мама быстро залечит, у нее это хорошо получается…
– Да ладно, ничего страшного! – пробормотала она в спешке. – Гарри, о, Гарри…
Она снова села на край его кровати.
– Мы могли только гадать о том, что случилось, когда вернулись из Министерства… Естественно, мы не хотели тебе ничего говорить, но, из того, что сказал Люциус Малфой о пророчестве, то, что оно было о тебе и о Волдеморте, ну, мы догадывались, что это может быть что-то вроде этого… Ох, Гарри…
Она посмотрела на него и прошептала:
– Ты боишься?
– Уже не так, как раньше, – сказал Гарри. – Когда я в первый раз его услышал, я был напуган… но теперь мне кажется, что я уже знал, что так должно случиться, знал, что я должен буду встретиться с ним лицом к лицу…
– Когда мы узнали, что Дамблдор сам поехал за тобой, мы подумали, что он расскажет или покажет тебе что-то о пророчестве, – взволнованно пробормотал Рон. – И мы ведь были близки к правде, не так ли? Он бы не стал давать тебе уроки, если бы ты был неудачником, не стал бы тратить свое время, он, наверное, думает, что у тебя есть шанс!
– Это правда, – согласилась Гермиона. – Интересно, чему он будет тебя учить, Гарри? По-настоящему сильной защите, возможно… мощным контр-заклятиям… анти-проклятиям…
Гарри не очень-то вслушивался в то, что она говорила. Какое-то странное тепло окутало его, и это не имело ничего общего с солнечным светом; напряжение в его груди, казалось, таяло. Он знал, что Рон и Гермиона были намного более шокированы, но не подавали виду, но тот факт, что они все еще были на его стороне, и всячески пытались его приободрить, а не убежать от него так, как будто он заразен или опасен для жизни, был дороже всего, что он мог бы им сейчас сказать.
– …и уклончивым чарам в целом, – закончила Гермиона. – Во всяком случае, это только один урок в этом году, а значит, на один больше чем у меня и Рона. Интересно, когда придут твои оценки по СОВ?
– Скоро, наверное, прошел уже целый месяц, – сказал Рон.
– Погодите, – Гарри вдруг вспомнил часть вчерашнего разговора. – Дамблдор мне вчера, кажется, говорил, что наши оценки придут уже сегодня!
– Сегодня? – переспросила Гермиона. – Сегодня? Но разве ты не… О Боже… Ты должен был раньше сказать…