– Исправь это немедленно, никчемное существо, немедленно! – заорал Гаунт.
Прежде чем Мероуп подняла волшебную палочку, Огден извлек свою и произнес:
– Репаро. – Горшок снова стал целым.
Гаунт некоторое время смотрел на Огдена так, будто собирался его ударить. Но вместо этого он набросился на дочь:
– Как же тебе повезло, что этот милый человек из Министерства оказался здесь, не так ли? Возможно, он даже заберет тебя отсюда, да? Видимо, он не возражает против отвратительных сквибов.
Не поблагодарив Огдена, Мероуп подняла горшок и дрожащими руками поставила его назад на полку. Долго еще она стояла между грязным окном и печью так, словно ничего не хотела, кроме как превратиться в камень и исчезнуть.
– Мистер Гаунт, как я уже сказал – причина моего посещения…
– Я хорошо слышал вас в первый раз! – взорвался Гаунт. – И что? Морфин проучил маггла немного – что из этого?
– Морфин нарушил закон, – сказал Огден серьезно.
Гаунт монотонно, подражая голосу Огдена, сказал (Морфин вновь закудахтал):
– Он преподал магглу урок, разве это незаконно теперь?
– Да, – произнес Огден. – Боюсь, что именно так. Он вынул из кармана небольшой свиток пергамента и развернул его.
– И каков же, в таком случае, его приговор? – сердито спросил Гаунт.
– В Министерстве пройдет слушание…
– Слушание! Слушание? Да кто вы такой, чтобы вызывать моего сына куда-либо?
– Я – Глава Департамента Магического Правопорядка.
– И вы думаете, что мы – ничто? – кричал Гаунт, надвигаясь на Огдена и тыча грязно-желтым пальцем в его грудь. – Вы думаете, что мы прибежим, как только Министерство скажет нам это сделать? Да ты знаешь, с кем говоришь, грязнокровка?!
– Я, конечно, впечатлен, что мне довелось общаться с самим мистером Гаунтом… – произнес Огден осторожно, все еще оставаясь на своем месте.
– Вот именно! – крикнул Гаунт.
На мгновение Гарри показалось, что он делает неприличный жест рукой, но тут же понял, что Гаунт просто показывает Огдену уродливое кольцо с черным камнем, которое он носил на среднем пальце.
– Видишь это? Видишь? Знаешь, что это? Знаешь, откуда взялось? Века оно хранилось в нашем семействе, подтверждая нашу чистокровность! Знаешь, сколько мне за него предлагали?
– Даже не представляю… – мигая сказал Огден, так как кольцо только что промелькнуло в дюйме от его носа. – И это не имеет значение. Ваш сын предал…
С воем Гаунт подбежал к своей дочери. Доли секунды Гарри думал, что он собирается ее душить – руки Гаунта потянулись к ее горлу. В следующее мгновение он тянул Мероуп к Огдену за золотую цепь, висевшей на ее шее.
– Видишь это? – ревел он, размахивая золотым медальоном перед Огденом, в то время как Мероуп шипела, задыхаясь.
– Я вижу, вижу! – поспешно произнес Огден.
– Слизерин! – вопил Гаунт. – Салазар Слизерин! Мы – его последние потомки, что ты на это скажешь?
– Мистер Гаунт, ваша дочь… – сказал с тревогой Огден, но Гаунт уже отпустил Мероуп. Она отбежала подальше от отца, потирая шею и судорожно хватая ртом воздух.
– Ну, – произнес Гаунт таким тоном, будто достиг очень важной точки в споре. – А вы говорите с нами так, словно мы – грязь на ваших ботинках! Поколения чистокровных волшебников – все, я уверен, даже больше, чем вы можете себе представить! – Морфин вновь закудахтал.
– Мистер Гаунт, – упорно продолжил Огден. – Боюсь, что ни ваши ни мои предки здесь ни при чем. Я здесь из-за Морфина, Морфина и маггла, с которым он общался вчера поздно вечером. Нам известно, – Огден опустил глаза к пергаменту. – Что Морфин наложил заклинание или проклятие на вышеуказанного маггла, увешав его осиными ульями.
Морфин хихикал.
– Тихо, мой мальчик, – прошипел Гаунт на змеином языке, и Морфин вновь затих. – Я считаю, что вы оправдываете виновного маггла.
– Вы же в это не верите, мистер Гаунт? Это было беспричинное нападение на беззащитного.
– Ха, я сразу понял, что вы – любитель магглов, – глумился Гаунт.
– Это обсуждение ни к чему нас не приведет, – твердо заметил Огден. – Судя по всему, ваш сын абсолютно не раскаивается в содеянном. – Он вновь заглянул в свой пергамент. – Дело Морфина будет рассматриваться четырнадцатого сентября. Он ответит за использование волшебства перед магглом и нанесение ему вреда. К тому же, этот самый маггл… – Огден прервался. Звон, стук копыт и громкий смех донеслись сквозь открытое окно. Очевидно, деревенский проулок находился очень близко к роще, где стоял дом.
Гаунт замер, прислушиваясь. Его глаза расширились. Морфин зашипел и обернулся. Мероуп подняла голову. Гарри заметил, что ее лицо побледнело.
– Какое безобразие! – раздался девичий голос так громко, будто его обладательница стояла совсем рядом. – Разве твой отец не мог снести эту лачугу, Том?
– Она не относится к нашим владениям, – послышался голос молодого человека. – Все по ту сторону долины принадлежит нам, но этот дом принадлежит старому бродяге по имени Гаунт и его детям. Его сын сумасшедший. Ты, должно быть, слышала истории, которые рассказывают в деревне…
Девушка рассмеялась. Звуки становились все громче и громче. Морфин попытался встать из кресла.
– Сиди, – одернул его отец.
– Том! – вновь раздался голос девушки. – Может быть, я ошибаюсь, но, мне кажется, кто-то прибил змею к тем дверям!
– О Боже, ты права! – ответил молодой человек. – Я же говорил – это сын, у него не все в порядке с головой. Не смотри туда, Сесилия, любимая.