– Это совсем другое дело, – твердо сказал он, – тогда они употребили заклятье во зло. Гарри и его отец только ради шутки. Ты не любишь Принца, Гермиона, – добавил он серьезно, указывая на нее колбасой, – потому что он лучше тебя разбирается в зельях…
– А вот это здесь совершенно ни при чем! – покраснев, воскликнула девочка. – Я просто думаю, что применять заклинания, когда ты даже не знаешь, для чего они, крайне безответственно, и перестань говорить «Принц», как будто это его титул. Спорим, что это всего лишь глупая кличка, и я совсем не думаю, что он показался бы мне очень милым человеком!
– Я не вижу никаких причин так думать, – горячо возразил Гарри. – Если бы он был подающим надежды Пожирателем Смерти, то врядли стал называть себя «полукровным», разве не так?
Как только Гарри произнес это, он понял, что как раз его отец был чистокровным волшебником. Но он тут же отогнал от себя эту мысль, потому что решил осмыслить ее позже…
– Пожиратели Смерти не могут быть чистокровными абсолютно все, иначе просто не хватит чистокровных колдунов, – упрямо сказала Гермиона. – Лично я считаю, что большинство из них – это полукровки, претендующие на то, чтобы быть чистыми. Они нападают только на магглорожденных, и они были бы очень рады принять тебя и Рона в свои ряды.
– Я ни за что в жизни не стану Пожирателем Смерти! – с негодованием воскликнул Рон, так активно размахивая перед лицом Гермионы вилкой, что кусочек колбасы, который был на нее нанизан, отлетел и попал прямо в голову Эрни МакМиллиану. – Вся моя семья – осквернители крови! А это столь же плохо для Пожирателя Смерти, как и быть магглорожденным.
– А вот меня бы они приняли с любовью, – саркастически сказал Гарри. – Мы смогли бы стать лучшими друзьями, если бы они только не пытались все время прикончить меня.
Рон рассмеялся, и даже Гермиона сдержанно улыбнулась. Но тут их отвлекла Джинни.
– Эй, Гарри, меня просили передать тебе это.
Это был свиток пергамента с именем Гарри, надписанным на нем знакомым тонким, косым почерком.
– Спасибо, Джинни… Это о следующем занятии с Дамблдором, – пояснил Гарри Рону и Гермионе, разворачивая пергамент и быстро просматривая его содержание. – Вечером в понедельник. – он почувствовал облегчение. – Не хочешь пойти с нами в Хогсмид, Джинни?
– Я иду с Дином, может быть, увидимся там, – ответила девочка и, помахав им на прощание, ушла.
Филч как обычно стоял у входных дубовых дверей, отмечая по списку учеников, у которых было разрешение на прогулку в Хогсмид. Проверка затянулась дольше обычного, поскольку Филч трижды проверял каждого своим Тайным Детектором.
– Не понимаю, зачем обыскивать нас при выходе. Какое имеет значение, вынесем мы контрабандой что-то, относящееся к Темным искусствам, или нет, – поинтересовался у Филча Рон, глядя на тонкий длинный Тайный Детектор с опаской. – Вам бы стоило проверять нас на входе, чтобы мы ничего не принесли с собой.
В ответ он получил еще несколько тычков Детектором в щеку, после чего продолжал вздрагивать даже когда они уже вышли во двор.
Прогулка в Хогсмид была не очень веселой. Гарри обмотал шарфом рот и щеки; открытая же часть лица намокла и даже окоченела. На дороге в деревню было полно учениками, низко согнувшихся под порывами сильного ветра. Уже не раз Гарри спрашивал себя, не лучше ли им было остаться в теплой гостиной Гриффиндора. И когда они наконец дошли до Хогсмида и увидели заколоченный досками Магазин Волшебных Фокусов «Зонко», Гарри окончательно пришел к выводу, что эта прогулка изначально была обречена на провал. Рон показал рукой в перчатке в сторону гостеприимно открытого «Медового Герцога», и вместе с Гарри и Гермионой нетвердой походкой зашел в переполненный магазин.
– Слава Богу, – дрожа, сказал Рон, когда они очутились в тепле и наслаждались ароматом ирисок. – Давайте останемся здесь на целый день.
– Гарри, мой мальчик! – пророкотал чей-то голос за их спинами.
– О нет, – пробормотал Гарри. Все трое обернулись и увидели профессора Слизхорна, на котором была большая пушистая шапка и пальто с точно таким же мехом на воротнике. В руке он сжимал большой пакет засахаренных ананасов и занимал по меньшей мере четверть магазина.
– Гарри, ты пропустил уже три моих скромных ужина, – произнес Слизхорн, добродушно пихая его в грудь. – Не нужно так поступать со мной, мой мальчик! Я рассчитываю увидеть тебя! Мисс Грейнджер нравится у меня, не правда ли?
– Да, – беспомощно пробормотала Гермиона, – они… действительно…
– Итак, почему ты не приходишь, Гарри? – потребовал ответа Слизхорн.
– Ну, у меня были тренировки по квиддичу, профессор, – оправдывался Гарри, который действительно планировал тренировки каждый раз, когда получал от Слизхорна маленькое, перевязанное ленточкой фиолетовое приглашение. Эта означало, что Рон не будет один, и что они будут вместе с Джинни смеяться, представляя себе Гермиону, запертую вместе с МакЛаггеном и Забини.
– Ну, тогда, надо думать, вы выиграете в первом матче, раз вы так много тренируетесь! Я искренне желаю тебе победить! – сказал Слизхорн. – Однако небольшой отдых еще никому не повредил. Как насчет вечера в понедельник? Ты же, наверное, не станешь тренироваться в такую погоду…
– Я не смогу, профессор, тем вечером у меня… ммм… встреча с профессором Дамблдором.
– Опять не выходит! – картинно воскликнул Слизхорн. – Ну ладно… ты же не сможешь постоянно ускользать от меня, Гарри!
И по-королевски взмахнув на прощание рукой, он вразвалку вышел из магазина, совершенно не обращая внимания на Рона, как если бы он был Засахаренным Тараканом.
– Не могу поверить, что ты снова увернулся, – произнесла Гермиона, покачав головой. – Знаете, у него не то, чтобы плохо… иногда бывает весьма забавно… – но, заметив выражение лица Рона, тут же добавила. – О! Взгляните, продаются роскошные сахарные перья – должно быть, их хватает на несколько часов!