– …именно это я и имел ввиду, – пробормотал Рон.
– Как бы то ни было, в этом году меры безопасности школы гораздо строже. И я не думаю, что ожерелье могло проникнуть в школу без нашего ведома…
– Но…
– и еще, – закончила профессор МакГонагалл, – мистер Малфой сегодня не был в Хогсмиде.
Гарри посмотрел на нее, но его все еще обуревали сомнения.
– Откуда вы знаете, профессор?
– Потому что он был оставлен мною после уроков. Он не сделал домашнего задания по Трансфигурации два раза подряд. Итак, спасибо, что поделились со мною вашими подозрениями, Поттер, – сказала она, чинно их обойдя, – но мне нужно подняться в больничное крыло и посмотреть, как там Кэти Белл. Желаю вам удачного дня!
Она оставила дверь кабинета открытой. Им не оставалось ничего другого, как молча выйти вслед за ней.
Гарри был рассержен на друзей за то, что они поддержали МакГонагалл; несмотря на это, он все же заставил себя присоединиться к разговору, когда они начали обсуждать произошедшее.
– Как вы думаете, кому Кэти должна была передать ожерелье? – спросил Рон, когда они поднимались по лестнице в общую гостиную.
– Кто его знает, – сказала Гермиона. – Но кто бы это ни был, ему просто повезло. Не думаю, что пакет можно было распечатать, не прикасаясь к ожерелью.
– Оно могло предназначаться кому угодно, – произнес Гарри. – Дамблдору – Пожиратели Смерти мечтают избавиться от него, он, должно быть, одна из их первостепенных целей. Или Слизхорну – Дамблдор считает, что он очень нужен Волдеморту, и им явно не нравится, что он примкнул к Дамблдору. Или…
– Или тебе, – обеспокоено прервала его Гермиона.
– Вряд ли, – возразил Гарри, – иначе Кэти бы просто повернулась прямо на дороге и отдала бы его мне, не так ли? Я шел за ней всю дорогу от «Трех Метел». Ей было бы гораздо проще отдать сверток вне Хогвартса, особенно учитывая Филча, обыскивающего всех входящих и выходящих. Странно, что Малфой попросил ее принести его в замок…
– Гарри, Малфой, не был в Хогсмиде! – воскликнула Гермиона, топая от досады ногой.
– Тогда, должно быть, у него есть сообщник, – парировал Гарри. – Крэбб или Гойл, или, если подумать, это мог быть другой Пожиратель Смерти. У него толпы друзей, лучших, нежели Крэбб и Гойл, теперь, когда он…
Рон и Гермиона обменялись взглядами, которые ясно говорили, что им не стоит продолжать спор.
– Укропный суп, – решительно сказала девочка, когда они дошли до Полной Дамы.
Портрет распахнулся, чтобы пропустить их в общую гостиную. Здесь было полно народу и пахло сырой одеждой; похоже, многие вернулись из Хогсмида пораньше из-за плохой погоды. Но испуганного ропота и обсуждений не было слышно, а значит новости о несчастье Кэти еще не распространились.
– Если подумать, это нападение не было достаточно продуманным, – сказал Рон, выталкивая одного первокурсника из кресла возле камина и садясь в него сам. – Проклятое ожерелье даже не попало в замок. Нельзя назвать эту задумку такой уж блестящей.
– Ты прав, – ответила Гермиона, ногой выталкивая Рона из кресла и отдавая его обратно первоклассникам. – Оно не было спланированным.
– Но с каких это пор Малфой стал одним из лучших мировых мыслителей? – спросил Гарри.
Ни Рон, ни Гермиона ничего не ответили.
Глава 13
Кэти была доставлена в отделение Магических Болезней и Повреждений больницы имени Святого Мунго на следующий день. За это время новость о наложенном на нее проклятии уже разнеслась по всей школе, хотя подробности были точно неизвестны и, похоже, кроме Гарри, Рона, Гермионы и Ленни, никто не знал, что Кэти не была настоящей целью покушения.
– О, и, конечно, Малфой в курсе, – сказал Гарри Рону и Гермионе, которые продолжали прикидываться глухими всякий раз, как Гарри упоминал его теорию о том, что Малфой является Пожирателем Смерти.
Гарри не знал, вернется ли Дамблдор вовремя к уроку в понедельник вечером, но Дамблдор не сказал ни слова об отмене урока, поэтому Гарри сам пришел к кабинету директора в восемь часов, постучался, и его пригласили войти. Расстроенный Дамблдор выглядел необычайно уставшим, а его рука оставалась все такой же черной, как и после ожога. Однако он улыбнулся, жестом показав Гарри присесть. Омут Памяти стоял на письменном столе, отбрасывая по всему потолку серебряные блики света.
– Ты тоже, смотрю, был занят в мое отсутствие, – сказал Дамблдор. – Как мне известно, ты видел произошедшее с Кэти?
– Да, сэр. Как она?
– Пока еще очень плохо, хотя ей относительно повезло. В тот день она надела перчатку, благодаря которой могла свободно держать ожерелье, но, как это не прискорбно, в перчатке была небольшая дырка. Если бы только она надела ожерелье или притронулась у нему незащищенной перчаткой рукой, она, возможно, немедленно бы умерла. К счастью, Профессор Снейп был способен быстро предотвратить распространение проклятия…
– Почему он? – быстро спросил Гарри. – Почему не мадам Помфри?
– Нахал, – сказал тихим голосом один из портретов на стене, и Финеас Найджелус Блэк, пра-пра-прадедушка Сириуса, поднял голову, перестав притворяться спящим. – Я никогда не разрешал ученикам задавать такие вопросы во времена, когда я управлял Хогвартсом.
– Да, спасибо, Финеас, – сдавленно произнес Дамблдор. – Гарри, Профессор Снейп знает гораздо больше о Темных Искусствах, нежели мадам Помфри. Во всяком случае, сотрудники клиники Святого Мунго ежечасно посылают мне доклады, и я надеюсь, что Кэти в скором времени полностью выздоровеет.