Гарри склонился над Омутом Памяти, его лицо коснулось гадкой поверхности воспоминания, после чего он снова провалился в темноту… Секунды спустя его ноги коснулись земли. Он открыл глаза и увидел, что он и Дамблдор стоят на шумной, старомодной лондонской улице.
– Вон он я, – красноречиво сказал Дамблдор, указывая вперед на высокую фигуру, пересекающую дорогу перед повозкой с молоком. Длинные волосы и борода молодого Альбуса Дамблдора были каштанового цвета, и одет он был в яркий бархатный костюм цвета сливы, привлекавший к себе много любопытных взглядов. Достигнув противоположной стороны улицы, где стоял Гарри, он зашагал прочь по тротуару.
– Хороший костюм, сэр, – не удержавшись, сказал Гарри, но Дамблдор неожиданно хихикнул, и они, держась на коротком расстоянии, последовали за молодым Альбусом. Наконец, они дошли до железных ворот и, пройдя сквозь них, оказались в пустынном внутреннем дворе, в центре которого находилось довольно мрачное квадратное здание, окруженное высокой оградой. Юный Дамблдор взошел по нескольким ступенькам, ведущим к входной двери, и один раз постучал в дверь. Мгновение спустя дверь открыла неряшливая девчонка, одетая в передник.
– Добрый день. Мне назначена встреча с миссис Коул, которая, насколько я знаю, работает здесь медсестрой?
– Ой, – изумлено воскликнула девочка, очевидно, реагируя на эксцентричный костюм Дамблдора. – А… Одну секу… Миссис Коул! – крикнула она через плечо.
Гарри услышал голос, издалека кричащий что-то в ответ. Девочка повернулась к молодому Дамблдору:
– Проходите, она уже идет.
Дамблдор ступил в прихожую, стены которой были отделаны черно-белой плиткой. Все убранство выглядело довольно потрепанно, но безупречно чисто. Гарри и старший Дамблдор также прошли внутрь. Прежде, чем за ними закрылась входная дверь, появилась тощая, кажущаяся больше обеспокоенной, нежели доброй, женщина. У нее были заостренные черты лица, и, приближаясь к Дамблдору, она через плечо говорила с другой женщиной в переднике:
– … и принеси йод наверх Марте, Билли Стаббс опят расцарапал свои струпья, а Эрик Воллей записал все простыни, и у него к тому же ветрянка.
Последняя фраза не была предназначена кому-либо в частности, затем ее взгляд упал на Дамблдора, и она остановилась на дорожке, как вкопанная, смотря так удивленно, как будто ее порог только что преступил жираф.
– Добрый день, – сказал Дамблдор, протягивая руку. Миссис Коул молча глазела на него, не произнося ни слова.
– Меня зовут Альбус Дамблдор. Я послал вам письмо с просьбой о визите, и вы очень любезно пригласили меня сегодня сюда.
Миссис Коул моргнула. Очевидно, решив, что Дамблдор не был галлюцинацией, она сказала слабым голосом:
– Ах, да… Что ж… Что ж, тогда давайте пройдем в мою комнату. Да…
Она повела Дамблдора в маленькую комнатку, которая, казалось, была наполовину гостиной, наполовину – кабинетом. Пол был столь же потерт как и в прихожей, а мебель была старой и не совпадала по стилю. Мисси Коул пригласила Дамблдора присесть на шаткий стул, а сама села за свой захламленный стол, нервно сверля его глазами.
– Как я уже сообщил Вам в своем письме, я здесь для того, чтобы обсудить будущее Тома Реддла, – сказал Дамблдор.
– Вы его родственник? – спросила госпожа Коул.
– Нет, я его преподаватель, – сказал Дамблдор. – Я прибыл, чтобы предложить ему место в моей школе.
– И что же это за школа?
– Ее называют Хогвартс, – сказал Дамблдор.
– И почему вы интересуетесь именно Томом?
– Мы полагаем, что у него есть способности, которые нас заинтересуют.
– Он что, выиграл стипендию? Как Том мог это сделать? Он никогда не принимал участие в конкурсах.
– Его имя было занесено в списки нашей школы еще с момента его рождения.
– Кто его зарегистрировал? Его родители?
Вне всякого сомнения, миссис Коул была весьма подозрительной женщиной. Очевидно, Дамблдор придерживался того же мнения, поскольку Гарри увидел, как молодой Дамблдор аккуратно вытаскивает волшебную палочку из кармана своего бархатного костюма, одновременно с этим беря чистый лист бумаги с рабочего стола миссис Коул.
– Вот, – сказал Дамблдор, один раз взмахнул своей палочкой и передал бумагу миссис Коул, – я думаю, это все объяснит.
Миссис Коул внимательно поглядела на пустой лист бумаги и затем вновь на Дамблдора.
– Этого кажется достаточно, чтобы… – спокойно произнесла она, передавая лист обратно. Тогда ее взгляд упал на бутылку джина и два стакана, которых явно не было несколькими секундами прежде. – Сэр, могу я предложить Вам стакан джина? – сказала она медовым голосом.
– Большое спасибо, – сияя улыбкой, ответил Дамблдор.
Скоро стало ясно, что миссис Коул не была новичком, когда дело доходило до джина. Щедро налив в оба стакана, она опорожнила свой одним большим глотком. Причмокивая губами, она в первый раз улыбнулась Дамблдору, а тот, не преминув воспользоваться этим удобным моментом, спросил:
– У меня к вам вопрос: не могли бы Вы рассказать мне что-нибудь о жизни Тома Реддла? Я думаю, что он был рожден здесь, в приюте?
– Да, это действительно так, – сказала миссис Коул, наливая себе еще джина. – Я помню это как никто другой, потому что как раз в это время я пришла сюда работать. Канун нового года и сильный мороз, идет снег, ну Вы понимаете. Противная ночь. И эта девочка, не намного старше чем я в то время, пошатываясь, пришла и постучала во входную дверь, еле державшись на ногах. Она, конечно, была не первой. Мы приняли ее, и через час она родила ребенка. А еще через час она умерла.
Миссис Коул выразительно кивнула и сделала еще один большой глоток джина.