– Но, похоже на то, что это заклинание было изобретено, когда вы учились в школе.– Упорствовал Гарри.
– Вовсе не обязательно, – Возразил Люпин, – Заклинания приходят и выходят из моды так же, как и все остальное.
Он посмотрел Гарри в лицо, а затем тихо сказал:
–
Джеймс был чистокровным, Гарри, и я тебя уверяю, он никогда не просил, чтобы мы звали его «Принцем».
Отбросив притворство, Гарри спросил:
– И это не был Сириус? Или вы?
– Разумеется, нет.
– Ох.– Гарри уставился на огонь.– Я просто подумал… Ну, этот Принц мне очень помог на уроках Зельеварения.
– Сколько лет этой книге, Гарри?
– Не знаю, я никогда не проверял.
– Ну, скорее всего именно это и есть ключ к тому, когда же Принц учился в Хогвартсе. – Сказал Люпин.
Вскоре Флер решила спародировать Селестину, поющую «Котел Полный Горячей, Сильной Любви», и все остальные подхватили за ней. Но мельком увидев выражение лица миссис Уизли, поняли что пора идти спать. Гарри и Рон поднялись на чердак, в спальню Рона, где для Гарри была поставлена раскладушка.
Рон почти сразу же заснул, а Гарри прежде чем лечь спать, залез себе в сундук и вытащил свой учебник по Зельеварению. Он переворачивал страницы, пока, наконец, не нашел, то что искал – дату выпуска. Книге было почти пятьдесят лет. Ни его отец, ни его друзья не были в Хогвартсе пятьдесят лет назад. Разочаровавшись, Гарри бросил книгу обратно в сундук, погасил свет и перевернулся на другой бок, думая при этом об оборотнях, Снейпе, Стэне Шанпайке и Принце-полукровке, и, в конце концов, забылся тяжелым сном, полным ползущих теней и криков укушенных детей…
– Да она, наверное, шутит…
Гарри резко проснулся, как будто от толчка, и обнаружил на краю кровати чулок, набитый подарками. Он надел очки и оглянулся: крошечное окошко было почти полностью залеплено снегом; напротив него сидел на кровати Рон, изучающий что-то, оказавшееся толстой золотой цепью.
– Что это? – Поинтересовался Гарри.
– Это от Лаванды. – Ответил возмущенный Рон. – Неужели она действительно думает, что я это надену…
Гарри пригляделся поближе и расхохотался – это была цепь из огромных золотых букв: «Мой возлюбленный».
– Мило, – Сказал он. – Стильно. Тебе определенно нужно носить это перед Фредом и Джорджем.
– Если ты им расскажешь, -сказал Рон, убирая ожерелье с глаз подальше, под подушку, – Я… я… я…
– Да ладно, хорош заикаться, не скажу, – ухмыльнулся Гарри.
– Как она вообще могла подумать, что мне может понравиться что-то подобное? -Рон потрясенно требовал ответа у воздуха.
– Ну-ка, подумай. – сказал Гарри, – Ты когда-нибудь заикался о том, что хотел бы появиться на людях со словами «Мой возлюбленный» вокруг шеи?
– Ну… мы так особо и не разговаривали никогда… – протянул Рон, – Мы, в основном…
– Тискались, – Помог ему Гарри.
– Ну… да, – согласился Рон. Он помедлили секунду, затем спросил: – Гермиона что, действительно встречается с МакЛаггеном?
– Не знаю, – ответил Гарри. – Они вместе были на вечеринке у Слизхорна, но не думаю, что там у них все прошло нормально…
Рон явно повеселел, и залез поглубже в свой чулок.
Среди подарков Гарри были: свитер с большим золотым снитчем на груди, связанный миссис Уизли, большая коробка Ужастиков Умников Уизли, которые производили близнецы, и слегка пыльный, попахивающий пылью сверток с надписью «Моему господину, от Кричера».
Гарри уставился на сверток:
– Ты как думаешь, его не опасно открыть? – спросил он.
– Там не может быть ничего опасного, нашу почту все еще проверяет Министерство. – Ответил Рон, хотя на сверток он поглядывал с подозрением.
– А я и не подумал о подарке для Кричера. А что, люди обычно дарят подарки своим эльфам-домовикам? – спросил Гарри, осторожно вскрывая сверток.
– Гермиона дарит, – ответил Рон, – Ну давай посмотрим, что там, пока ты не начал чувствовать себя виноватым.
Секунду спустя Гарри издал пронзительный вопль и вылетел из постели – сверток был полон червей.
– Мило! – прокомментировал Рон, трясясь от смеха, – Очень предусмотрительно.
– По мне так лучше уж это, чем ожерелье, – отреагировал Гарри, чем, наконец, привел Рона в чувство.
На всех сидящих за столом во время Рождественского завтрака были новые свитера – на всех, кроме Флер (на которую, похоже, миссис Уизли времени тратить не стала), а сама миссис Уизли щеголяла в впечатляющем золотом ожерелье и совершенно новой, темно-синей колдовской шляпой, которая вся переливалась крошечными звездообразными алмазами, под стать ожерелью.
– Это мне Фред и Джордж подарили! Красиво, правда?
– Ну, мамуля, мы все больше и больше начинаем ценить тебя, ведь теперь нам приходиться самим стирать свои носки, – сказал Джордж, жестикулируя. – Редьки, Ремус? – Гарри, а у тебя червяк в волосах! – Радостно сообщила Джинни, потянувшись через стол, чтобы стряхнуть его.
Шея Гарри покрылась гусиной кожей, но червяк здесь был не при чем.
– Ой… отвг’атительно. – Флер непроизвольно вздрогнула.
– Ага, точно, – Согласился Рон. – Подливку, Флер?
Стараясь услужить ей, он перевернул миску с подливкой. Билл взмахнул палочкой, подливка взмыла в воздух и вернулась в миску.
– Ты такой же рассеянный, как эта Тонкс, – заявила Флер Рону, перестав целовать Билла в знак благодарности, – Она тоже постоянно все переворачивает…
– Я пригласила дорогую Тонкс придти сегодня, – Перебила ее миссис Уизли, нарезающая морковку с совершенно ненужным усердием и впившись взглядом в Флер. – Но она не смогла приехать. Ремус, ты с ней в последнее время не разговаривал?