– Нет, я вообще мало с кем общался в последнее время. – Отозвался Люпин, – Но ведь у Тонкс есть собственная семья, не так ли?
– Хммм… – протянула миссис Уизли. – Возможно и так. Но у меня, как ни странно, создалось впечатление, что она планирует встретить Рождество в одиночестве.
Она раздраженно взглянула на Люпина, словно бы это он был виноват в том, что ее невесткой будет Флер, а не Тонкс, но Гарри, оглядевшись на Флер, которая кормила Билла кусочками индейки со своей вилки, подумал, что миссис Уизли ведет неравную борьбу. Тем не менее, он вспомнил, что у него был вопрос про Тонкс, а кто лучше Люпина знает о Патронусах?
– Патронус Тонкс изменился, – сказал он ему, – По крайней мере, так сказал Снейп. Я не понял, как это вообще могло случиться. Почему Патронусы меняются?
Люпин сначала прожевал и проглотил индейку, и только потом медленно ответил:
– Иногда… сильное потрясение…эмоциональная перегрузка…
– Он большой, у него четыре лапы… – Гарри, внезапно осенила идея: – Эй… а это, случайно, не может быть…?
– Артур! – внезапно вскричала миссис Уизли. Она вскочила со стула, прижимая руку к сердцу и глядя в кухонное окно. – Артур… это Перси!!!
– Что?
Мистер Уизли огляделся. Все тот час посмотрели в окно. Джинни привстала, чтобы получше видеть. Без всякого сомнения, через заснеженный двор шел Перси Уизли, его очки в роговой оправе переливались на свету. Он был не один.
– Артур… он… он с Министром!
Без сомнения, человек, которого Гарри видел в «Ежедневном пророке» шел за Перси. Он слегка прихрамывал, а грива волос и черная мантия были покрыты снегом. Прежде чем кто-то успел сказать хоть слово, дверь открылась, и перед оцепеневшей компанией предстал Перси.
Секунду стояла тягостная тишина. Потом Перси натянуто пробормотал:
– Счастливого Рождества, мама.
– Ох, Перси, – только и смогла ответить миссис Уизли, заключая его в объятия.
Руфус Скримджер замер в дверном проеме, опираясь на свою трость, и улыбался, обозревая эту трогательную сцену.
– Прошу прощение за столь неожиданное вторжение. – Произнес он, когда миссис Уизли взглянула на него, протирая блестящие от слез глаза. – Перси и я работали неподалеку, и Перси не мог не заскочить, чтоб навестить вас.
Но Перси не продемонстрировал ни малейшего желания поприветствовать кого-либо из семьи. Он стоял, с непроницаемым лицом глядя куда-то поверх голов остальных. Мистер Уизли, Фред и Джордж смотрели на него с такими же каменными лицами.
– Пожалуйста, проходите, присаживайтесь, Министр, – засуетилась миссис Уизли, поправляя шляпу. – Попробуйте пундейку или идинг… то есть наоборот…
– Нет, нет, дорогая Молли, – ответил Скримджер. Гарри догадался, что он спросил ее имя у Перси, прежде чем войти. Я не хочу навязываться, меня бы тут и не было, если бы Перси так сильно не хотел увидеть вас…
– Ох, Перси! – Сквозь слезы повторила миссис Уизли, потянувшись поцеловать его.
– …Мы заглянули буквально на пять минут, так что я прогуляюсь по двору, пока вы общаетесь с Перси. Нет, нет, уверяю вас, я не хочу вмешиваться! Ну, если только кто-нибудь покажет мне ваш очаровательный сад…
А, вот этот молодой человек уже поел, почему бы нам с ним не прогуляться?
Атмосфера за столом ощутимо изменилась. Все переводили взгляд со Скримджера на Гарри. Никому не показалось убедительным то, что Скримджер притворился, что не знает имени Гарри, и что он выбрал для прогулки по саду именно его, ведь Джинни, Флер и Джордж уже тоже опустошили тарелки.
– А…хорошо, – в тишине ответил Гарри.
Его было не одурачить: он прекрасно понимал, что пусть Перси и захотел встретиться с семьей, но настоящая причина визита Скримджера – это разговор с Гарри наедине.
– Все в порядке. – Тихо сказал он Люпину, который уже почти поднялся со стула. – В порядке. – Повторил он, когда мистер Уизли открыл рот, чтобы заговорить.
– Чудесно! – сказал Скримджер, пропуская Гарри вперед к двери. – Мы просто пройдемся по саду, а потом я и Перси уйдем. Удачи всем!
Гарри шел по дворику перед заросшим и заснеженным садом Уизли, Скримджер слегка прихрамывал рядом. Гарри знал, что он был Главой Департамента Авроров, он выглядел жестким, несгибаемым «стреляным воробьем», который сильно отличался от Фаджа с его шляпой-котелком.
– Очаровательно, – Сказал Скримджер, останавливаясь у садовой изгороди и оглядывая покрытую снегом лужайку с нечеткими силуэтами растений. – Очаровательно.
Гарри молчал. Ему казалось, что Скримджер наблюдает за ним.
– Я давно мечтал встретиться с тобой, – сказал Скримджер, спустя несколько секунд. – Ты знал об этом?
– Нет. – Честно ответил Гарри.
– О, да, очень давно. Но Дамблдор тебя хорошо оберегал, – сказал Скримджер. – Это естественно, разумеется, – естественно, после всего, через что ты прошел… Особенно, после того, что произошло в Министерстве…
Он подождал, не скажет ли Гарри что-нибудь, но Гарри не счел это нужным, и он продолжил:
– Я надеялся на возможность побеседовать с тобой, с тех пор как возглавил Министерство… но Дамблдор – что понятно – этому препятствовал…
Гарри все еще в ожидании молчал.
– Витало столько слухов! – сказал Скримджер, – Ну, мы ведь оба, разумеется, понимаем, что эти истории искажены и преувеличены… все эти шепотки про пророчество… про то, что ты «избранный»…
Так, так, теперь они все ближе подходили к причине, которая, по мнению Гарри и привела сюда Скримджера.
– Полагаю, Дамблдор обсуждал с тобой все это?
Гарри помедлил, раздумывая, солгать ему или нет. Он взглянул на маленькие гномьи следы вокруг клумб, именно в том месте, где Фред поймал укусившего его гнома– того самого, который сейчас, водруженный на подставку, украшал собой верхушку Рождественского дерева. Наконец, он остановился на правде… на частичной.