… Исцелиться.
— Вот за это игроки и ненавидят эскорт-миссии, — пробурчал он, поднимаясь. Мара затихла и изумлённо посмотрела на него.
— Ты же… Ты…
— И вот это дерьмо уже второй раз со мной происходит, — продолжил Хартблид, вставая. — Ничего не болит?
— Нет… Но как…
— Я владею магией мёртвых, — авторитетно заявил Хартблид. — Пошли отсюда, пока ещё какая-нибудь хуйня не вылезла.
Он чувствовал себя вполне нормально. Магический источник работал, восполняя резерв, пробуждая жажду и голод. Мысль об обеде заставила рот наполниться слюной. Хартблид сплюнул красным и поискал взглядом духов. Дайкатана висела прямо перед ним, а дух-стражник висел над разломанной на кусочки насквозь проржавевшей вражеской конструкцией.
Веревка с кошкой полетела наверх, и пару минут спустя приключенцы снова были в канализации.
— Кстати, забери, — Хартблид протянул ей оберег. — Как тебе пришло в голову им воспользоваться?
— Это же оберег от смерти, конечно же он тебя спас, — уверенно заявила девочка. — Ты ведь жив.
— А я рад что ты в порядке. Понятия не имею как бы я объяснял Фило, если бы с тобой что-то случилось. Ну типа как если бы ты умерла, попав под обстрел этих штуковин.
— Брр, — Мара содрогнулась. — Это было жутко больно. И очень глупо, так вайпнуться в моем первом настоящем приключении. Впредь буду умнее.
— А мне казалось, ты после такого опыта захочешь вернуться к жизни на ферме.
— Смеёшься что ли? Мы — пати! Кстати, что будем делать дальше?
— Вернёмся к Фило и пообедаем. Я после всего этого просто на ногах не стою.
— А как ты меня исцелил? Мне казалось что это могут делать только жрецы. А ты такой — "я приму твою боль" — и вжух, мне уже не больно. А там скелет — хрясь-хрясь, и призрак ещё завывал, а потом кости полетели… я на тебя посмотрела — а ты уже падаешь, весь в крови, подумала что достала тебя эта штука… Испугалась жутко, я же не умею лечить. Оберег свой достала, и… Очень боялась что ты умрёшь.
Мара прижалась к Хартблиду и заключила в объятья. Он мягко отстранился:
— Хорош уже. Я сам виноват, надо было поподробнее узнать куда мы собираемся влезть, и подготовиться. Повёл себя как идиот…
— Ты очень умный. И всё закончилось хорошо. Правда?
Хартблид подумал, и кивнул.
— Пошли, если поторопимся — помогу обед готовить.
— Ты прелесть, Харт! — улыбнулась Мара.
Оставалось только покраснеть, чего, впрочем, бледный как смерть мальчик попросту не мог.
— Где это вы так извозились? — поинтересовался Фило, оглядывая детей. — Это что, кровь?
Его тон сменился на беспокойный. Хартблид уныло подумал что перед тем, как лезть в канализацию — следовало переодеться. А теперь его прекрасная и удобная одежда вся пропиталась кровью и грязью. Мара выглядела не лучше, но на её серых шмотках хотя бы крови не было видно, так, пятна какие-то.
— Да так, фигня, бывает, — беззаботным тоном сказал он. — Прошлись до шахты, изучили канализацию, опасных монстров не обнаружили и вернулись готовить обед.
— А кровь откуда? — допытывался Фило. — Мара, ты цела?
— Целёхонька! — подтвердила девочка с широкой и невинной улыбкой. — Сейчас переоденусь, и займусь обедом.
Она побежала в дом, провожаемая взглядом отца.
— Иди ж ты… Егоза, — тон Фило потеплел. — И всё же, Хартблид…
— Да всё было нормально, дядь Фило, — с легким раздражением отрезал Хартблид. — Я за ней присматривал, чтоб не лезла куда попало. Вы же знаете, я б никогда не позволил ей попасть в беду.
— Да знаю. А вот ты не знаешь каково быть отцом такой оторвы, — вздохнул Фило. — Ничего, подрастешь, своих заведешь, тоже беспокоиться будешь. Чем сейчас займешься?
— Переоденусь и помогу Маре с готовкой. Я обещал.
— Добро. А то нам с Резом недосуг. Праздник окончания посевной скоро, будет много выпечки.
— Дядь Фило, — Хартблид замялся, пытаясь сказать тактично. — Давайте похороним наконец Кату.
Фило вздохнул и поник.
— Знаю, грешно оставлять её без погребенья, но когда ты её тогда… призвал… Я всё откладывал, думал, может удастся ещё увидеться с дочкой… Это тебе Мара сказала про её имя?
— Да.
— А она ещё там?..
— Нет, — Хартблид подумал что было бы жестоко по отношению к Фило рассказывать о том, что Дайкатана стала легендарным мечом. — Это теперь лишь оболочка. Похороните её, поставьте надгробье, и вспоминайте добром. Она была очень хорошей, храброй.