— А, вот оно! Мистер Хилл, довожу до вашего сведения, что в случае нарушения закона, вследствие которого не был причинен вред имуществу или физическому лицу, при условии, что пострадавшее лицо не имеет претензий, амбертаунская полиция имеет право сама выносить приговор и приводить его в исполнение, минуя суд.
— Ага, понятно, мэм.
— Незаконное проникновение в жилище, совершенное против воли проживающего в нем лица, карается штрафом в размере семисот пятидесяти долларов, либо арестом на срок до трёх месяцев, либо телесным наказанием в виде двадцати пяти ударов тростью по обнаженным ягодицам.
Она закрыла книгу и посмотрела на меня, явно ожидая ответа. Первая же мысль, которая пришла мне в голову, была: «Семьсот пятьдесят долларов — это четверть моей зарплаты». Вторая — у меня нет таких денег прямо сейчас. Ни на счету, ни с собой.
— Мистер Хилл, вы готовы заплатить семьсот пятьдесят долларов? — спросила женщина, устав ждать.
Я сглотнул.
«Так, арест — это точно не вариант, даже на три месяца. Остаётся только… Нет. Нет, нет и ещё раз нет».
— Я так понимаю, у вас нет указанной суммы?
Я покачал головой.
— Тогда мы оформляем арест?
— Нет, — очень тихо ответил я.
Женщина кивнула.
— Разумный выбор, — заметил Стив.
— В таком случае, — она обратилась к Стиву, — оформляй ему телесное и веди в сто первую комнату.
— Подождите! — прервал я их. — Я знаю, я имею право на телефонный звонок!
Женщина напряглась.
— Вы хотите звонить адвокату?
— Нет, я хочу позвонить другу и попросить денег в долг.
— Хорошо, только быстро.
Полицейские отвели меня к телефону, и я судорожно начал набирать номер Адама.
«Ну давай, бери трубку, бери трубку, ну пожалуйста…»
Но в трубке были слышны только длинные гудки.
========== 13. ==========
Холодный пот побежал у меня спине.
«Нет, только не это… Пожалуйста, только не это…»
— Мистер Хилл, если вы не можете дозвониться, пожалуйста, повесьте трубку.
Я дрожащей рукой положил трубку.
— Мэм, а могу я ещё раз позвонить минут через пять?
Она вздохнула.
— Хорошо, но только один раз. У нас нет времени весь вечер с вами возиться.
Эти пять минут, казалось, тянулись целую вечность. Я снова набрал заветный номер и снова услышал длинные гудки. Я взглянул на женщину с немым вопросом в глазах. Она покачала головой.
«Всё, теперь мне точно конец».
— Стив, давай заполняй оставшиеся бумаги и в сто первую его, — сказала женщина и ушла, оставив меня с двумя огромными полицейскими.
Я оценил их взглядом и понял, что на побег не рассчитывать не стоит.
— Сэр, может быть, вы хотите в туалет? — спросил меня Стив. Я совершенно ничего не хотел, но всё равно кивнул. Любая отсрочка была мне на руку. — Ник, отведи его, а я пока всё оформлю как положено.
Второй полицейский, Ник, взял меня под руку и сопроводил в маленькую уборную с тремя кабинками и раковиной. Я с тоской посмотрел на окно — оно было зарешечено. Шансов сбежать никаких. Я заперся в кабинке и уставился в стену.
«Чёрт меня дёрнул лезть куда не надо…»
Нет, я прекрасно понимал, почему я так поступил. Чувство вины перед Кристофером толкнуло меня на такой безрассудный поступок. Я должен был что-то сделать, я должен был его уберечь, но не смог. А сегодня возле дома Моргана я почувствовал, будто бы у меня появился призрачный шанс найти его, и я просто потерял голову.
«Импульсивный ты, Итан… И сейчас поплатишься за свою импульсивность».
В кабинку постучал полицейский.
— Сэр, вы там долго? Заканчивайте свои дела и выходите.
Делать было нечего — пришлось подчиниться. Ник отвёл меня обратно в кабинет, где они со Стивом перекинулись парой слов и дали мне ещё несколько бумажек на подпись. Подписывая их, я понял, что наказание неумолимо приближается, что время «до порки» совсем скоро закончится и сольётся со временем непосредственно порки. Внутренности сжались. Было противно, стыдно и страшно.
«Если такие же чувства испытывают каждый раз перед поркой мои ученики, то я их больше и пальцем не трону».
Меня повели по коридору, потом на второй этаж, к обшарпанной двери с номером 101, в щель из-под которой бил жёлтый электрический свет. Ник достал ключ и открыл дверь. Стив пощёлкал выключателем.
— Опять сломался, зараза. Теперь здесь свет постоянно горит.
В комнате стояли лишь небольшой стол и шкаф. Окон не было, только лампочка под потолком. Приглядевшись, я увидел на ножках стола и с одной стороны столешницы кожаные браслеты. До меня тут же дошло, для чего они нужны.
Ник подтолкнул меня к столу.
— Раздевайтесь, мистер Хилл.
— Полностью?
— Нет, только пальто и всё, что ниже пояса.
Я подчинился, передал одежду Нику и встал, прикрывшись дрожащими руками. Стив молча взял меня за плечо, подвёл к столу и надавил, заставив лечь животом на столешницу.
— Руки вперёд.
Внутренности сжались в ком. Пока Стив пристёгивал мои руки, Ник занялся браслетами на ногах. В тот момент мне казалось, что всё это происходит не со мной, что это лишь страшный сон. Стоит открыть глаза — и я проснусь у себя в комнате в Хартвуде. Я зажмурился и открыл глаза — мой взгляд всё так же упирался в столешницу.
Тем временем Ник открыл шкаф. Я повернул голову на звук, но лучше бы этого не делал. Полицейский достал трость длиной не менее четырёх футов и толщиной с палец и помахал ею. Трость рассекла воздух с противным звуком.
«Проклятье!»
— Ник, ты, главное, по копчику ему не попади, а то калекой оставишь…
«Как ободряюще звучит… Может, всё же стоило согласиться на арест?»
Ник прокашлялся и встал слева от меня.
— Итак, мистер Хилл, вы приговариваетесь к двадцати пяти ударам тростью. Удары можно не считать. Кричать можно, не стесняйтесь — здесь к этому все привыкшие.
«Ну, уж нет, кричать я не буду. Мне же всё-таки двадцать семь, а не семнадцать».
Первый же удар заставил меня поменять мнение, но крик всё же удалось сдержать. Второй вырвал из меня стон. Порка тростью не шла ни в какое сравнение с тем, с чем мне приходилось сталкиваться в годы учёбы. Удары были тяжёлыми, глубоко проникающими. Больнее всего было справа, там, куда прилетал кончик. Уже на пятом ударе я закричал, не стесняясь в выражениях. Кожаные наручники впивались в руки, когда я инстинктивно пытался прикрыться.
Полицейский бил с большими паузами, давая мне немного отдышаться между ударами, но легче от этого не было. В середине порки он сменил сторону и встал с правой стороны. Теперь кончик трости ложился на левую ягодицу. Оба полицейских молчали и не читали нотаций, но я бы их и не услышал. Мир сузился до комнаты с номером 101, гулких ударов трости и боли. На последних трёх ударах я просто выл в стол. Лучше бы я согласился на три месяца тюрьмы…
«А что ты хотел, Итан? Если штраф такой большой, значит, и порка полагается соответствующая».
Полицейские расстегнули браслеты, но я не торопился вставать. Лежа на животе и пытаясь успокоиться, я мелко дрожал от испытанного потрясения. Наконец я решился подняться на ноги. Задница пульсировала и при каждом движении отдавала болью. Стив протянул мне вещи, и они с Ником терпеливо подождали, пока я оденусь, а после привели меня обратно в кабинет. Женщина в очках снова зашла и поинтересовалась, есть ли у меня какие-то претензии к полиции Амбертауна.
— Нет, никаких, — тихо ответил я.
— Если вам нанесли урон, который повлёк за собой долговременную или полную потерю трудоспособности, пожалуйста, обращайтесь в медэкспертизу, а потом в десятый кабинет. Вам понятно?
Я кивнул.
— На этом я с вами прощаюсь, мистер Хилл. Надеюсь, мы с вами больше не встретимся.
Первой же мыслью, когда я вышел из участка, было напиться. До беспамятства. Так паршиво мне не было давно. Всё тело ныло от перенапряжения, каждый шаг давался с трудом. Мысли путались, хотелось разреветься прямо посреди улицы.