– Послушай, Ноздреча… – Харвиг задумчиво почесал затылок. – Если я не нужен тебе, то, может, вернусь домой?
– Куда это?
– К Люту.
Мельник подпрыгнул.
– Твой срок ещё не пришёл!
– Ну раз я не нужен…
– Да нужен!
– На что?
– Ну… В доме приглядывать! Бабы шалят. Вчера, вон, хлев у Горчака не прибрали!
– Не хотел я говорить тебе… – Харвиг вздохнул. – Жена твоя, Лебёда, проходу не даёт. Как за домом следить, если она, чуть что, – драться лезет! Вот, только что, тряпкой избила.
Ноздреча раскрыл страшный рот. Нагнулся к Вакейке:
– Правда?
Тот кивнул. Мельник сглотнул слюну.
– Да ты не обижайся… А ну, идите за мной!
Он убежал на двор по тропинке. Харвиг с Вакейкой не спеша пошли вслед за ним.
Утренние лучи золотили осины и запорошенную снегом траву. По стволам шмыгали белки.
Харвиг подумал, что, если бы не вся эта история с Ножиком, отправился бы он теперь с братьями в лес.
– Вакейка, ты грибы собирать любишь?
Младший сын мельника догнал Харвига и зашагал рядом. Его зелёные глаза загорелись.
– Люблю! – отозвался он. – Только батька с братьями меня не пускают. Мы больше по лещине, орехами мешки набиваем…
Крики Лебёды они услыхали издали. Зайдя на двор, увидели, что Ноздреча гоняется за женой с поленом. Баба ревела в голос, ей вторила с красным опухшим лицом Всемила.
–Я вам дам! – грозил мельник. – Будете у меня Харьку слушать!
Запыхавшись, он остановился, утёр взмокший лоб.
Харвиг подошёл к Ножику, положил ладонь на плечо.
– Да оставь ты их, будет…
Ноздреча бросил полено и, тяжело дыша, ушёл со двора. Мельничиха повалилась на мёрзлую землю и принялась бить по ней кулаками.
– Тюха-матюха! – прикрикнул на неё Харвиг. – Солнце над головами – обед готовить пора.
8. Перволёд
Последующие дни Харвиг словно сыр в масле катался. Спал в горнице допоздна, ел по нескольку раз на дню, да каждый раз назначал мельничихе и её дочке готовить разное. На радость Гудею в избе навели небывалую чистоту.
По соседству с Горчаком в уютном стойле обосновалась Пенка. Всемила следила, чтобы коза была напоена и сыта. Вакейка каждый день бегал на поле за свежей соломой.
Лебёда слушалась Харвига стиснув зубы. Всемила фыркала, а однажды пристала с допросом:
– Ответь, чем ты всё это заслужил?!
Харвиг поглядел в её злые прищуренные глаза. Прошла любовь… Даже веснушки – и те не казались ему больше чем-то особенным.
– Если открою тайну, молчать будешь?
– А то!
– Ну так слушай… Я – сын Ноздречи.
Всемила расхохоталась, но вдруг запнулась и, исказив лицо, опрометью выскочила на двор. Чуть позже громко ударила калитка – то на мельницу помчалась Лебёда.
Харвиг растянулся на лавке.
Всё же скучно так жить… Даже на мельнице было куда интереснее. А тут – со двора выйти нельзя, работать не дают, делать нечего. Вчера, когда Ноздреча выгнал Матвея на его место в сени, Харвиг попытался вечером улизнуть на реку. Там, у кострища, его ждали друзья. Хотели обсудить Перволёд. Куда там! Мельник не выпустил. Так и караулил его до рассвета. Ну да ладно… Потерпеть можно. Всего-то три дня осталось.
Харвиг прикрыл глаза и уснул. Приснился ему дивный сон. Будто находится он в развалинах на горе, только никакие это не развалины, а дворец. Маленький Харвиг бегает по огромным палатам и ищет, куда бы спрятаться. Вот он подбегает к высокому каменному стулу, который стоит на ступенчатом возвышении. Ножки стула обложены по бокам тяжёлыми плитами, на плитах тех высечены письмена… Харвиг поворачивает одну из них и заползает под стул.
До него доносятся чьи-то шаги. Они всё ближе и ближе… Харвиг сжимается в комок и старается не дышать…
– Ну-ка, вставай! – кто-то грубо толкает его в плечо…
Харвиг открыл глаза и увидел над собой окровавленное лицо Ноздречи. Приснится же такое… Он перевернулся на другой бок.
– Вставай, щенок!
Удар кулаком угодил в спину. Харвиг сообразил, что всё это наяву, и обернулся.
На лице Ножика багровели следы ногтей. Он тяжко дышал. Позади толклись сыновья и Всемила. Дверь содрогнулась, и в дом влетела Лебёда.
– Что ты тут про меня наплёл?! – хрипло закричал мельник.
– Бать, ты чего? – Харвиг поднялся с лавки.
– Ба-атя?! – тонко завизжала Лебёда. Она вцепилась в редкие волосы Ноздречи и принялась трясти его голову. Мельник дико вскрикнул и вырвался из её рук.
– Никакой я не батя! – Ножик подпрыгнул к Харвигу. – А мать тогда кто?!