Харвиг протиснулся меж людей и ахнул. Рядом с арзынкой бродил неуклюжий мохнатый зверь! Ростом он едва превышал собаку, но был куда крепче и покрыт густой бурой шерстью. В широких передних лапах он держал золотой поднос. Люди охотно кидали в него монеты. Харвиг вскрикнул, когда неожиданно зверь, раззявив пасть заревел:
Люди вокруг, не боясь заморозить рук, хлопали им в ладоши. Харвиг разглядывал дивного зверя и его наполняло смутное беспокойство.
Кибаль потянула княжича за рукав. Казалось, девочка тоже чувствовала себя неуютно.
–Кто это был?! – ошарашенно спросил отрок, всё ещё оглядываясь назад, откуда доносилось густое и хриплое пение.
–Бури, медвежонок… Знаешь, рядом со мной звери волнуются. Я стараюсь зря их не беспокоить.
–С чего это? – удивился Харвиг.
–Берегись!
Кибаль схватила его за руку и утащила в сторону. Мимо, постукивая колёсами по камням, не спеша проехала чудная повозка, запряжённая странным рыжим козлом.
Он был больше и, признал Харвиг, куда краше своих сородичей в Городище.
–А почему у ваших козлов нет рогов с бородой?
–Наверное оттого, – пояснила девочка, – что это лошадь.
Они миновали мост и направились к городской площади. Кибаль назвала её «Площадь Народов». По пути они встретили ещё несколько повозок, запряжённых лошадьми и конями. Харвиг вертел головой по сторонам. Всё, вроде, было также, как в Городище, но по-другому.
Самым главным отличием были дома. Здесь их было заметно больше и многие были в два, а то и в три жилья вышиной! И все они были нарядно украшены. На многих пестрели разноцветные вывески. На улицах повсюду были натыканы фонари. Тут и там росли деревья и кусты, среди которых попадался и знакомый багровник. На его ветвях сидели важные пушистые птицы розового и жёлтого цвета и лениво клевали ягоды.
Как и в роще, здесь прогуливалось много праздных людей. Впрочем, среди них встречались и те, кто был занят делом. В одном месте богато одетый пожилой борк подметал улицу, а арзын помоложе следовал за ним с большим красным мешком. Туда дворники собирали мусор, попутно здороваясь и общаясь с прохожими.
Харвиг рассматривал чистые и влажные от талого снега улицы и невольно сравнивал их с Городищем.
Ему стало завидно.
Три смау возили на повозке, запряжённой серым конём, громадную бочку с водой и поливали деревья.
–Вообще-то, в каждый дом Тахгара поступает вода. – попутно объясняла Кибаль. – Но некоторым растениям, вроде багровника, требуется подкормка.
–Угу, – мычал Харвиг. Он как-раз набил рот ягодами из кармана.
–А это, – Кибаль указала на дом с синей вывеской и приоткрытой, такого же цвета дверью, – глазурная лавка.
–А откуда берут глазурь?
–Её делают во дворце. Также в Анкирохе готовят мушиз – разные соусы для пахлы… Их можно купить во-он там.
Она протянула руку и указала на дом, всю стену нижнего жилья которого занимали большие окна. В них на полках красовались десятки разноцветных кувшинов.
–Соусы? – переспросил Харвиг. – Что за пахла такая?
–Расскажу после…
На площади толпился народ. Ближе к храму на круглом деревянном помосте два зола высоко подкидывали горящие палки. Пока факелы, как их обозвала Кибаль, вертелись над головами, золы кувыркались, меняясь местами.
У трапезной «Дар Небес» (именно туда, как объяснила Кибаль, они направлялись) пожилой эвлис и, видимо, его дочка, играли с куклами.
Харвиг остановился взглянуть.
Эвлисы скрывались за чёрной завесью, которую украшали вышитые серебряными и золотыми нитями звёзды. Над тканью они выставили жуткого зверя и красивую деву.
Дева голосом эвлиски молила чудище о пощаде. Страшилище рычало голосом старика, наступая. И тут между ними выскочил муж в блестящей накидке. Он размахнулся железной палкой и поразил зверя! Тот взвыл и позорно сбежал. Муж обнял деву.
Зрители принялись хлопать в ладони.
–Пойдём. – сказала Кибаль.
Спутники зашли в трапезную. До чего там было уютно! В большие застеклённые окна, что выходили на площадь, лился солнечный свет. Рядом стояли крепкие деревянные столы и скамейки. С брусьев под потолком свисали пучки сушёных душистых трав. В стене, что располагалась напротив, посредине пылал очаг. Харвиг уже успел соскучиться по огню и почувствовал себя словно дома.