–Думаю, под престолом. – ответил Харвиг. -А когда все отправились в город на его поиски, он вылез наружу и стащил Тонх. Потом подсунул под мою дверь записку. Встречу нарочно назначил ночью, там, где ему никто не мог помешать.
– Вот только раньше тебя туда пришёл соэм.
–Каюл не успел ничего понять. – покачала головой отрочица. – Викария напала внезапно. Последним что увидели остальные соэмы, было ночное небо.
–А от чего она оставила Каюла в Солнечном Свете? – спросила Телери, оторвав Пушинку от башмака и усадив себе на колени.
–Что же ей оставалось? – Харвиг пожал плечами. -Когда он пытался вышибить дверь, поднял шум. Выходы закрыл Пендраган. А под престол соэм бы не поместился.
–С Каюлом – понятно. – кивнул Глери. -Но как викария встретилась с Дервингом?
–Наверное он решил той ночью сорвать цветок. Что Дервинг хотел загадать мы уже не узнаем. Там, в оранжерее, на него и напала гадина. Уверен, она пряталась в стволе древа.
–Откуда она там взялась? – удивилась Телери. – Разве викарии живут в дуплах?
–Не думаю. Бьюсь об заклад, её посадил туда Эб.
–Разве она не могла оказаться в древе случайно?
–Случайно?! – возмутилась Кибаль. – То есть она случайно написала записку Харвигу и случайно поджидала его среди ночи у тропы соэмов? И конечно, совсем случайно пробралась к нему той же ночью, а потом, преследуя, опять же по воле случая, едва не вышибла мою дверь?!
–Всё, всё, всё! – Телери подняла кверху ладони. – ты права. Наверняка Эб принёс её чтобы уничтожить Ясные земли и тебя, Харвиг.
Их взгляды встретились. Глядя в зелёные глаза эвлиски, Харвиг отчего то смутился.
–А зачем викарии было красть тонх? – прервал неловкую тишину Глери.
Харвигу тоже не давал покоя этот вопрос. Но, оказывается, у Кибаль был готов ответ и на это.
–Если бы викарии удалось заполучить тело Харвига, она бы не стала особо прятаться. Тебя бы вскоре поймали, – отрочица коснулась его плеча, – безумного, да с ворованным Тонхом в кармане. Хорош посол Ясных земель?!
–В любом случае, – подвёл итог Харвиг, – подарок Эба оказался с душком. Айфе не скоро его забудет.
Они попрощались с Пушинкой и её матерью. Покинув лечебницу, друзья отправились на Дворцовую площадь.
Кибаль узнала от соэмов в числе прочего, что в городе устроили ледяную горку.
Пока они ожидали карету, к ним присоединился Гвийон.
– Я только что из Тахгар-ра! – каркнул он, рухнув на плечо Харвига. -Снот угостила меня ягодным гр-рогом. На площади Народов не пр-ротолкнуться!
Ворон икнул. Единственный глаз его безумно мерцал.
–Тюха-матюха! – усмехнулся Харвиг. – Ты пьян!
–Брось… -Гвийон отмахнулся блестящим крылом. -Что там было пить? Слёзы…
Он вдруг подпрыгнул и оглушительно каркнул:
–Я пр-ринял решение!
Взмахнув крыльями, ворон улетел во дворец.
–Куда это он? – удивился Глери.
–Кто ж его знает… – Харвиг пожал плечами.
Тем временем подкатила карета. Дети, не сговариваясь бросились к экипажу.
–Я тут подумал, – по дороге вернулся к давешнему разговору Глери, – мы совсем упустили из виду, что викария не могла говорить.
–И что с того?
–Как она загадала желание?
–И правда… – Харвиг задумался. – Выходит, его загадал сам Дервинг.
–Вовсе нет! – фыркнула отрочица. – Желание не обязательно говорить вслух. Довольно и мысли. Соэмы только так и общаются, а древо – порождение Бездны.
–Но ведь Эб не знал, что ты станешь посланником! – возразил Глери. – Да и Ясные земли, до того, как ты вышел на площадь, считались Сонными.
–Эб мог всё это предвидеть. Не зря же он преследовал меня с детства. Сначала нермахи убили родителей. Позже он отыскал меня в Роси. Буян, коза, – ими управлял Эб.
Дети умолкли. Они начали понимать, сколь глубока разница между Ясными и Бодрыми землями. И на какие злодеяния и каверзы готов Эб во имя этой вражды.
Экипаж спустился с горы. Они выбрались из кареты и сразу окунулись с головой в шумное веселье, охватившее город.
Весь день они провели в Тахгаре. Вдоволь накатавшись с горы, устроенной на склоне Кургал-Дага, они забежали перекусить и погреться к Снот. Крим и Лохе тут же засыпали их вопросами. Вести о викарии и Клам-Рухе ещё утром достигли города. Но юные мокусы требовали подробностей.
Друзья выложили всё, что могли об этой мрачной истории. Утолив любопытство детей и прочих посетителей трапезной, они распрощались с ними и вышли на площадь.
Тут сердце Харвига радостно подскочило. Он увидел вдалеке знакомую чёрную завесь, усыпанную золотыми и серебристыми звёздами. Старый эвлис с дочерью готовились дать спектакль.