========== Вступление ==========
Я вспоминаю тот день, когда повелитель мира Аддрил пригласил меня к себе, в Дивфед. Мы вышли на боковую террасу дворца, с которой открывался захватывающий вид на город. Солнце клонилось к реке, озаряя всё волшебным золотым светом. Ваал молвил: – Мой друг Кавалаш… Последние годы ты был свидетелем многих событий. О тех же, что прошли мимо, ты знаешь из первых уст…
После этого вступления он ненадолго умолк, глядя на Граттах, раскинувшийся у подножия горы. Восточный ветер тревожил бороду бога, а я гадал, к чему он ведёт. Ваал продолжил:
– Я читал твои сочинения о Клинках. Они правдиво изложены и получили признание в землях. Настала пора описать, что было дальше.
Эти слова заставили моё сердце вздрогнуть. Боясь обмануться, я уточнил:
– Говоришь ли ты о противостоянии Ясных и Бодрых земель?
– Разумеется.
Мечты об этом не давали покоя мне уже многие годы. Но кто я, чтобы, вооружившись пером, посягнуть на историю, в которой переплелись судьбы всех новых миров? Мне кажется, услышав Ваала, я онемел от счастья.
– В какой же форме это следует изложить? – наконец спросил я.
– В «Клинках» тебе удалось рассказать о многом, попутно с приключениями борка Сигмура. Думаю, и здесь потребуется свой герой.
– Харвиг.
Ваал кивнул. Я понял, что наша встреча закончена.
Последующие несколько лет были самыми трудными и счастливыми в моей жизни. Их плодом стал цикл произведений, получивших название «Земли».
Надеюсь, любезный читатель, тебе не будет скучно пройти со мной и нашим героем Харвигом весь путь до конца.
Кавалаш П’Вемо
========== Лихие времена ==========
1. Урочище Макоши
– Ну, была не была! – вздохнул Харвиг. – Не поминайте лихом.
– Погоди… – вышел вперёд Селян. – Пошутили и будет.
– И вправду, – поддержал старшего брата Михей. – Тут не смелость нужна, а дурость.
– Пойдём домой, Харвиг… – захныкал Васятка.
Сын лесоруба, круглолицый Мирошка ничего не добавил, только яростно закивал головой.
«Чего-чего, а дурости мне хватает…» – подумал про себя Харвиг. Затем, стиснув зубы, чтобы не стучали, принялся взбираться наверх. Чем выше он поднимался, тем сильней становился сладкий яблочный дух. Послышался глухой стук, словно упало что-то мягкое и тяжёлое. Вслед донеслось жадное чавканье.
– Зубила яблоки жрёт, – сдавленно прошептал снизу Васятка.
Харвиг молчал. Он уже поднялся над тыном и видел теперь весь сад и сияющую спелыми плодами чудесную яблоню. Одна из дубовых ветвей нависла над ней. Если потихоньку подобраться поближе…
Тишину нарушило хлопанье крыльев, и на забор, каркая, опустился старый знакомый. Снизу тут же раздался утробный вой.
— Вот проклятая птица! – в сердцах шепнул Харвиг. – Не даёшь мне покоя!
Однако нужно было что-то решать. Не торчать же ему тут всю ночь, словно филину.
Вздохнув и призвав в помощь небо, пополз он медленно по кургузой ветви. Чем дальше, тем она становилась глаже и тоньше. Отрок нутром чуял, как клонится вниз. Там, в черноте, метался Зубила. А впереди светились красные огоньки. Один из них был совсем близко!
– Спускайся! Пропадёшь! – уже не таясь, в голос кричали княжичи. Пуще других надрывался Селян.
Харвиг протянул руку к заветному огоньку. Нет, не достать… Нужно подползти ещё ближе.
Дальше по ушам вдарил треск, карканье. Отрок камнем полетел вниз, хватаясь руками за какие-то ветки и сучья. От удара о землю сдавило грудь. Он приоткрыл глаза и увидел несущегося на него Зубилу…
Ужас обуял храбреца. Харвиг отчаянно, тонким голосом закричал.
А там и вовсе начались чудеса. Будто муху в мёд, его окунули во что-то вязкое и глухое, а затем одним махом вытащили обратно… Харвиг жадно хватал ртом ночной свежий воздух. Отдышавшись, он кое-как поднялся на ноги.
Всё вокруг было иным. Зверь сгинул. Вместе с Зубилой пропали тын и дубрава. Только яблоня осталась на прежнем месте.
Да где это он? Куда пропала гора?! Кудыкина — вот она, а половину Алатыря словно ветром сдуло!
Харвиг подобрал с земли яблочко. Тёплое и тяжёлое… До поры сунул его в карман. Озираясь, побрёл обратно. Нужно было взглянуть, что там с городом.
Под ногами мягко стлалась трава. Цветки клевера благоухали, сказочно мерцая белыми и розовыми огоньками.
Воздух здесь был чудесный! Каждый вдох — как глоток прохладной воды, зовущий вспомнить что-то хорошее, да накрепко позабытое…
Харвиг ступал по необыкновенным цветкам и думал, что нечто подобное случилось с ним в детстве.
Тогда он, четырёхлетний малыш, спустился с вершины Алатыря в Городище. Его приняли в семью князя. Поначалу горожане судачили, откуда он взялся, но с годами угомонились. Может, о том случае и вовсе бы позабыли, если бы не задиристый нрав «подкидыша».
Кто знает, не вернулся ли нынче он в родной мир? Может, скоро он увидит родителей?!
От этих мыслей ноги сами зашагали быстрей, а там Харвиг вовсе сорвался в бег и остановился, только выбравшись из низины.
Увы: города не было! Княжич разочарованно смотрел на поросшие лесом берега Стыри. Ни моста между ними, ни теремов за заборами, ни самой захудалой избы. Диким и прекрасным показался этот край в лунном свете. Мир без людей.
«И на что я тут?» – с горечью спросил себя Харвиг.
Вдруг он ощутил сильный жар и выхватил из кармана яблоко. «Ну хоть от голоду не помру», – вздохнул он. Перекидывая огонёк с руки на руку, Харвиг откусил горячий кусок, охнул и повалился на землю…
*****
Наша история, добрый читатель, берёт начало погожим осенним вечером, когда пятеро отроков собрались на окраине города, чтобы поиграть в «выбивалу»…
– Мимо! – крикнул один из мальчишек. Он широко улыбнулся, сверкнув зубами, и вышел из начерченного на земле круга. На вид отроку было с дюжину лет. Волосы на его голове были длинными, каштанового цвета и, по обычаю мужчин Городища, заплетены в косу. Глаза — зелёные, словно листья клевера. В общем, внешность для Роси вполне обычная. Разве что прямой острый взгляд да чудное имя выделяли его среди прочих. Звали отрока Харвиг.
– Теперь мой черёд!
Мальчик отошёл на тридцать шагов и встал у нацарапанной щепкой черты. Высокий, худой Селян занял его место в круге. Остальные принялись подбирать разбросанные камни.
– Эй, Васятка! – крикнул Селян со своего места, заметив, как маленький конопатый отрок с пучком волос вместо косы, кинул к черте камень размером с добрый кулак. – Никак моей смерти хочешь?
Тот пожал худенькими плечами:
– Сам-то и поболе швырял.
Харвиг уже изготовился для броска, когда над головами послышалось надсадное карканье. Вслед захлопали крылья, и на сук ближнего дуба опустился большой одноглазый ворон.
Кривого гаврана этого он хорошо знал. Всякий раз тот появлялся, когда назревали крупные неприятности.
Отправлялся ли Харвиг во главе славной ватаги биться с отроками Заречья на Перволедье, лез ли в гиблые пещеры Алатыря, – ворон всегда кружил рядом.
Да взять хоть последний случай, когда подрались с серёдкинцами. Тоже прилетал, каркал… Харвигу тогда изрядно досталось. Не мудрено – глава ватаги с Серёдки, крепкий рослый Демьян, был на пару лет старше. Но куда денешься, – дело вышло серьёзное. Задумали серёдкинцы за проход по своей земле с соседей дань собирать. А как миновать, если они посреди живут? Не пройти стороной ни к Торжку, ни к реке. Про другой берег Стыри и говорить было нечего. Вот и пришлось Харвигу драться. С тех пор они ходили везде свободно.
И вот, гавран опять прилетел! Сидит себе на ветке и каркает. У Харвига от смятения вся игра насмарку пошла. Что ни булыжник – то мимо! Селян в своём круге и хорониться уж перестал. Стоит, как столб, ухмыляется…
Отрок начал всерьёз подумывать, не угостить ли зловещую птицу камнем. Да тут послышался надрывный, сжимающий нутро вой, и к ним из соседнего переулка выскочила здоровенная псина! Её морда была оскалена, покрыта грязью и жёлтой пеной. С шеи свисал огрызок верёвки.