Мельничиха при этих словах швырнула топор. Подобрав с земли по охапке поленьев, они с дочерью ушли в избу.
– Не знаю, что и сказать… – почесал затылок Горазд. – Ты-то что думаешь? – спросил он у Харвига.
Тот пожал плечами.
– А что тут думать? Сегодня последний день.
Горазд развёл руками.
– Ты сам всё слышал, Ноздреча. Держать Харвига дольше у тебя права нет.
– Жаль… – Ножик уставился на отрока недобрым взглядом. – Очень мы по нему скучать будем.
Князь попрощался. Мельник проводил его за ворота, потом вернулся на двор:
– Эй, подкидыш! Бегом на мельницу!
Вакейка было увязался за ними следом, однако Ноздреча крикнул на сына, и тот поплёлся обратно.
– А что, Харька, может передумаешь? – спросил по пути мельник. Выглядел он злым и решительным.
– Нет, Ножик, не передумаю, – ответил Харвиг.
– Как знаешь.
На мельнице дел было невпроворот. Сновали люди, бегали с мешками на плечах Аким и Матвейка. Они тут же перекинули свои хлопоты на него. Чуть позже, пошептавшись с отцом, и вовсе ушли. А Харвиг с радостью хватал и таскал тяжёлые пыльные мешки – тело соскучилось по трудной работе.
К вечеру подморозило. Солнце катилось за гору. Телеги с перемолотой мукой разъезжались с мельницы по домам. Ноздреча проводил последнюю и отряхнул тулуп шапкой.
– На сегодня всё, – сказал он. – Лёд пробьём и домой.
Ножик велел отнести на плотину два огромных мешка с песком. Харвиг тащил неподъёмные мешки по скользким, обледенелым брёвнам и думал, на что они сдались мельнику.
Захлопав крыльями, на ветвь дерева опустился ворон.
– И ты тут… – стиснув зубы, прошептал Харвиг.
Тем временем на мельницу вернулся Аким. Рядом с старшим сыном Ноздречи шагал Махиня. «Ему-то что надо?» – подумал Харвиг.
Управившись с мешками, он спустился на берег. После непосильной работы колени тряслись. Ноздреча сунул ему в руки топор.
– Ступай к колесу, руби прорубь.
– Загонять меня решил напоследок?
Ножик сплюнул под ноги:
– А ты думал, я тебя задарма кормил?
Аким заливисто рассмеялся. Харвиг вдруг почувствовал, как его захлестнула ярость. Он набрал полную грудь холодного воздуха.
– Нет, Ноздреча, не думал! Оба мы знаем, с чего ты меня угощал! И за то, что ты меня на мельнице поселил да решил нечисти лютой живьём скормить, я тебя перед Лебёдой с детьми опозорил.
Лицо Ножика посерело. Харвиг развернулся и побрёл к мельничному колесу. Оно шумно и безучастно проливало стылую воду. Отрок лёг на живот и пополз к полынье.
Где-то над головой раздалось тревожное карканье.
«Зря каркаешь, – подумал Харвиг, – тут лёд надёжный».
Он принялся обрубать по краю хрупкую наледь.
– Эй, Харька! – донеслось сверху.
Мальчик задрал голову и увидел на плотине мельника и Акима с гнилушинским вожаком.
– Передавай поклон батюшке-водяному!
С этими словами они дружно швырнули мешок с песком. Тот упал прямо на Харвига. Лёд зло треснул и расступился…
Неподъёмная тяжесть утянула отрока в ледяную глубь. Он ударился о твёрдое песчаное дно. Второй мешок опустился следом и придавил ноги.
Поднатужившись, кое-как, Харвигу удалось освободиться.
Он быстро погрёб наверх. Воздуха в груди почти не осталось. Главное – выбраться на лёд, пока туда не подоспел мельник.
Мальчик вынырнул из полыньи, хрипло дыша. Ножик и Аким уже были на берегу. Маха что-то крикнул с плотины, указывая на Харвига пальцем.
Княжич поспешно, по кромке льда, стал перебираться ближе к середине реки. Пусть побегают…
Ноздреча, кажется, разгадал его замысел и на бегу крикнул Махине, чтобы тот встречал подкидыша с другой стороны.
«Ладно, тёха-митёха, с ним я как-нибудь разберусь», – сплёвывая холодную воду, подумал Харвиг.
Краем глаза он видел, как мельник торопится к нему, семеня по льду. В руке Ноздреча сжимал топор.
Отрок упёрся локтями в край полыньи, готовясь выкатиться наружу…
И тут что-то больно стиснуло его ногу! Мальчик отчаянно вцепился в ледяную кромку, но неведомая сила тянула ко дну. Пальцы один за другим разжались, и отрок с головой ушёл под воду.
Только тогда он посмотрел вниз. Из груди Харвига, вместе с пузырями вырвался крик. В мутной тьме он разглядел страшные выпученные глаза и большой, словно яма, зубастый рот. Это был водяной, такой, как его описывали в жутких преданиях… Водовик медленно и неотвратимо тянул Харвига в глубину. Отрок понял, что из-под плотины ему не выбраться.
Ещё он увидел, как в прорубь камнем ворвался ворон. Очутившись под водой, птица расправила широкие блестящие крылья и будто повисла. Их взгляды встретились…
«Докликался, гад? – подумал Харвиг. – Даже сюда залез, чтоб насладиться…»
Его вдруг обуяла такая злоба, что он, изловчившись, крепко пнул чудище свободной ногой. Наверное, удачно попал, потому как водяной неожиданно разжал цепкую лапу. К Харвигу вновь вернулась надежда.
«Погодите, я ещё побарахтаюсь!» – Он собрал оставшиеся силы и рванул вверх. Последовал страшный удар об лёд. В голове помутилось. Вот и всё… Харвиг невольно разомкнул губы, и ледяная вода хлынула ему в горло.
========== Сеннаар ==========
Конечно, все слышали про Сеннаар! Мать-земля, изначальный мир, давший жизнь всем новым землям. Первый среди прочих по благоденствию и процветанию.
Река Аках впадает в Сабур у горы Кургал-Даг, орошая земли с лесистыми берегами, плодородными лугами и нивами.
Во главе Сеннаара стоит Айфе, воплощая в себе добро, мудрость и красоту. В городе Тахгар проживают эвлисы, борки, арзыны и йотуны, а также золы, смау и мокусы.
(Кавалаш П’Вемо)
1. Спасение
Я представляю, добрый читатель, что ты почувствовал, узнав о беде, в которую попал наш герой. Но, будучи наделён умом и вниманием, ты уже понял, что наша история не могла окончиться столь горестно и так скоро. Судьба Харвига была переплетена крепкой нитью с судьбами многих людей, богов и земель и предопределена высшими силами. А посему, переведя дух, я продолжу…
Студёная вода ворвалась мальчику в грудь и вдруг всё вокруг озарилось. Харвиг распахнул глаза и увидел, что лёд над головою исчез. Отрок ринулся сквозь потеплевшую воду и, словно поплавок, выскочил на поверхность. Какое же это было счастье, - дышать полной грудью!
Правда, это у него получилось не сразу. Вначале Харвиг долго откашливался, ухватившись за горячего каменного быка. Тот, кстати, светился.
Сияли дневным светом быки, плотина и мельничное колесо, которое по-прежнему вертелось, но уже не скрипело. Мальчик оглянулся вверх по течению и увидел, что дальше открытая вода пропадала. Шагах в тридцати от плотины виднелся лёд.
Княжич ещё немного подержался за дивный камень, переводя дух. Потом поплыл к берегу. Мысли в голове путались.
То, что это другая мельница, было понятно. Где же он? Харвиг сразу вспомнил свои приключения в урочище Макоши. Тогда его так же перенесло в неведомый край. Но в том таинственном мире без людей и домов было темно. А тут даже гнилушинская роща мерцала!
Мальчик оглянулся на левый берег. Гора на месте. Развалины на ней так и сияют. Однако, даже отсюда, с мельницы видно, что никакие это не развалины, а сказочные хоромы.
Харвиг выбрался из реки. Стужа тут же запустила ледяные пальцы под вымокшую одежду. Пока княжич, озираясьдрожал, из рощи показались очень странные люди…
Первым шёл муж с прозрачным горшком в руке, из которого мерцая, будто живой, ярко лучился свет. Следом шагали дева и отрочица.
По мере приближения Харвиг сумел разглядеть их получше.
Наперво мальчик отметил, что волосы, брови и даже ресницы взрослых казались белее снега. Глаза большие, а лица такой несказанной красоты, что ни в сказке сказать, ни пером описать. «Не иначе, как пришли с неба», - подумал он.
Отрочица лицом выглядела поскромнее. Волосы длинные, вьющиеся, золотые. И заплетены не в две косы, как у девочек её возраста в Городище, а схвачены позади в пышный хвост.