Израэль же тем временем ждал, покуда закончится учебный год. Родители учеников не хотели его отпускать, но ему удалось уговорить их отпустить его. Сняв учительское платье, Израэль облачился в короткий овчинный полушубок, опоясался широким кожаным ремнем и стал похож на крестьянина, а для пущей убедительности он перенял также крестьянскую речь и повадки. В таком виде он пришел в Броди в дом равви Гершона и встал в дверях. Книжник, занятый сравнением нескольких комментариев к одному трудному месту в Талмуде, приказал дать денег Израэлю, который показался ему жалким странником, но тот ответил, что ему нужно поговорить с равви Гершоном о чем–то важном. Они вышли в боковую комнату, и тогда Израэль сказал, что пришел за женой. Едва сдерживаясь, Гершон позвал сестру, чтобы она взглянула на человека, которого отец избрал ей в мужья. Но та лишь промолвила: «Если так решил отец, то это угодно Богу», – и сказала, чтобы готовили свадьбу. Перед тем как удалиться в брачные покои, Баал Шем открыл жене свой секрет, а та обещала, что не выдаст его, что бы ни случилось.
Израэль сказал ей также, что впереди их ждут великая бедность и большие испытания. Но жена на это лишь ответила, что пусть все будет так, как будет.
После свадьбы равви Гершон день за днем пытался обучить своего невежественного зятя Торе, но тот не мог запомнить ни единого слова. Наконец равви Гершон сказал сестре: «Мне стыдно за твоего мужа. Будет лучше, если ты с ним разведешься. Но если ты не хочешь, я куплю вам коней и повозку и ты поедешь с ним, куда пожелаешь». Женщина с радостью выбрала второе.
Они ехали до тех пор, покуда не прибыли в один маленький городок у подножия Карпат, где женщина решила остаться. Израэль ушел в горы, построил там себе хижину, стал добывать глину и делать из нее кирпичи. Два–три раза в неделю жена приходила к нему, помогала укладывать кирпичи на тележку, везла их в город, где продавала. Когда Израэля начинал мучить голод, он вырывал маленькую ямку, клал туда муку, доливал воды, замешивал, затем сушил на солнце и так получал хлеб.
ГОРА–СПАСИТЕЛЬНИЦА
Рассказывают.
Вершины гор, на прекрасных склонах которых жил Израэль бен–Елиезер, круты и неприступны. В часы созерцания он любил забираться на них и долго стоять где–нибудь в уединении. Однажды Баал Шем так глубоко погрузился в свои размышления, что забыл о том, что стоит на краю пропасти, и занес над обрывом ногу. В ту же минуту соседняя гора сошла со своего места, придвинулась вплотную к той, на которой стоял Баал Шем, и он мог спокойно продолжать свой путь.
РАЗБОЙНИКИ
Рассказывают.
Банда разбойников, обитавшая на востоке Карпат, постоянно наблюдала чудеса, происходившие при появлении Баал Шема. И вот однажды они пришли к нему и велели следовать с ними в Землю Израиля, но особым путем – через пещеры и ходы в земле, потому что они слышали (неизвестно откуда), что Баал Шем давно хочет отправиться в Израиль. И вот он последовал с разбойниками, впрочем, не без неохоты. Ущелье, по которому они шли, было сырым и топким. Через него вела лишь одна узенькая тропинка, по которой и шли путешественники друг за другом, след в след. Время от времени, однако, встречались заболоченные места, которые приходилось заваливать камнями. Разбойники шли первыми, Баал Шем – за ними. Вдруг он увидел пламенный меч*[47], запрещавший ему следовать дальше. Тогда Баал Шем повернулся и пошел домой.
ПРЕПОНЫ ДЛЯ БЛАЖЕНСТВА
Баал Шем однажды спросил своего ученика, равви Мейра Маргалиота: «Мейр, помнишь ли ты ту субботу, когда начал изучать Пятикнижие? Большая комната в доме твоего отца была полна гостей. Они подняли тебя на стол, и ты читал им то, что выучил за день».
Равви Мейр ответил: «Конечно, помню. Но неожиданно мать бросилась ко мне и сняла со стола как раз на середине того, что я произносил. Отец возмутился, но она указала ему на человека, стоявшего в двери. Он был одет в короткий полушубок, какие носят крестьяне, и как–то странно на меня смотрел. Все поняли, что мать испугалась дурного глаза. Даже когда этот человек ушел, она то и дело продолжала поглядывать на дверь».