— До меня не доходила такая молва.
— Это хорошо. Ладно, слушай, а потом запиши теми словами, какими нужно.
— Я понял.
— Скажи: я согласен на обмен. Но если ибн Мехмет солгал, я убью его сына, либо запрошу за него втрое больший выкуп. Зависит от того, насколько сильно буду раздосадован. Скажи: я встречусь с ним через день в полдень. К северу от разрушенной крепости. И пусть не помышляет о засаде. Со мной будет много рыцарей. А его сын в заложниках: если со мной что-то случится, его убьют. Все. Теперь можешь записывать.
Ибн Якуб обмакнул кончик пера в чернила. Спустя пару мгновений оно заскрипело по пергаменту. Иногда мавр поднимал голову, хмурился, покусывал нижнюю губу и вертел перо в пальцах. Затем снова возвращался к посланию.
Наконец он сказал:
— Я все записал. Почти.
— Что значит это твое «почти»?
— Я оставил пустоту там, где вы говорили о времени и месте встречи. Если господин позволит дать совет… — лекарь замолчал и в ожидании уставился на сеньора.
— Ладно, я слушаю.
— Благодарю, господин. Я хотел сказать, что через день — это слишком рано. Лучше не показывать, насколько для вас важно то… о чем вы знаете, а я нет. Пусть ибн Мехмет беспокоится и гадает: вняли вы его словам или нет. А место лучше выбрать ближе к Нуево-Балуарте. Это удобно вам и неудобно ему. Пусть встреча станет не встречей равных, а милостью победителя к побежденному. Тогда он будет сговорчивее.
— Ты прав, конечно. У меня даже возникали похожие мысли. Но так не хотелось и не хочется оттягивать, ждать! — на лице де Лары промелькнула горькая улыбка. — Видимо, все же придется… Ладно, запиши: пусть явится через три дня, в полдень. А место пусть останется прежним. Мне это удобно.
— Да, господин.
Перо снова заскрипело. Когда же ибн Якуб закончил писать, то вытер его обрывком шерстяной ткани и убрал в сумку. Затем подул на пергамент, свернул его в свиток и, зажав дощечку под мышкой, поднялся.
— Вот, господин, — сказал он, вручая послание дону Иньиго.
— Спасибо. Теперь можешь идти.
Как только лекарь удалился, Хасинто поднялся с места.
— Дон Иньиго, прошу извинить, но… можно ли доверять этому мавру? Он, конечно, дал хороший совет, но кто знает, что написал на своем наречии?
Де Лара пожал плечами, повертел в руках послание и отошел к столу. Там убрал свиток в футляр, затем снова повернулся к Хасинто.
— Опять пытаешься уберечь меня от несуществующей опасности? Впрочем, твоя бдительность похвальна. Может, однажды она и впрямь кого-то спасет. Но ибн Якубу не с руки меня предавать. Поэтому я ему доверяю.
— Но сегодня в саду он говорил с одним из пришлых мавров. Я сам видел!
— И что? Окажись ты на чужбине, тебе тоже захотелось бы поговорить с кем-нибудь на родном языке. — Де Лара опустился на скамью и, вытянув над жаровней руки, принялся их растирать. — Кстати, я полагал, что ты еще в моем замке услышал об ибн Якубе и правду, и домыслы, и сплетни. За такое-то время.
— Я его там даже не видел ни разу… Или просто внимания не обращал.
— Возможно, ты с ним не встречался. Он живет не в самом замке, а на внешнем дворе в отдельном доме. Вместе с одной из своих женщин. Но та на люди почти не показывается. Меня другое удивляет: ты, похоже, даже не слышал о нем. Иначе тебя не мучили бы подозрения.
— Диего о нем не говорил. — Имя друга ледяным острием вонзилось в сердце, комком застыло в горле. Хасинто через силу сглотнул и осипшим голосом продолжил: — Он не говорил… А сплетни я не собираю.
— И зря. Иногда чернь видит и знает многое. Конечно, не всегда правду.
— Вот именно — не всегда правду.
— Чинто-Чинто, — засмеялся де Лара. — Раз ты мой эскудеро, то должен бы знать о моих людях больше. Ладно, иди сюда, присядь, — он указал на место подле себя. — Если уж слухи тебя не прельщают, я сам расскажу об ибн Якубе. Чтобы ты ничего себе не напридумывал.
Хасинто подошел, присел на край скамьи и тоже протянул к жаровне руки — точнее, руку. Левую. Она и впрямь окоченела. В замке все еще было холодно, хотя за стенами вовсю светило и грело солнце.
— Так вот, — начал сеньор, — этот лекарь — мой заложник и… почти раб. А еще он племянник ибн Мансура. Того сарацинского идальго, с которым у императора дона Альфонсо договор. Мавр не нападает на земли Леона и Кастильи. Император и его вассалы не трогают владения мавра. Более того: когда есть возможность, мы помогаем друг другу в битвах. Но лет семь назад ибн Мансур был нашим врагом. В тот год дон Альфонсо созвал своих рикос омбрес и отправился в поход в Эстремадуру. Тогда же, кстати, мы и завоевали эту крепость. Она принадлежит не мне и не Алваресу, а императору. Он поставил меня здесь аделантадо [26]. Алварес же просто… управитель.
26
Аделантадо (исп. adelantado) — в Средние века и Новое время — должностное лицо, назначавшееся монархом Кастилии для осуществления на определенной территории функций управления и судопроизводства.