От одной мысли горло пересохло, словно от жажды.
Мо Вэйюй не хотел снова прикасаться к человеку, лежавшему перед ним, но эти волосы загипнотизировали его, и, закрыв глаза, он приник губами к черному шелку, зажатому между пальцами.
Этот иссиня-черный поток...
В тот день во Дворце Ушань на Пике Сышаэн его волосы были точно такими же. Эти тысячи черных нитей тогда опутали и взяли его в плен. Мо Жань вцепился в узкую талию, и его пальцы впились в нежную кожу, которая скрывала под собой тонкий слой мускулатуры. Животом он чувствовал закаменевшие мышцы пресса мужчины, и это было совсем непохоже на прикосновение к женщине.
Чу Ваньнин сидел на его бедрах и медленно двигался, снова и снова насаживаясь на его член. Судя по гримасе на бледном лице, это действо причиняло ему сильную боль. Его прямые брови сошлись над переносицей, в уголках глаз феникса сверкали невыплаканные слезы. Весь розовый от смущения и стыда, сейчас он выглядел совершенно униженным и отчаявшимся. Исполненный ненависти и нежелания, но при этом такой беспомощный и жалкий.
Наслаждающийся правом победителя Мо Жань, не скрывая злобного удовлетворения, приказал ему:
— Двигайся быстрее.
Чу Ваньнин не ответил.
— Ты такой медлительный, неужели уже выдохся?
Тогда Чу Ваньнин выказал свою непокорность. С едва различимым стоном он резко опустил тело, позволяя Мо Жаню проникнуть еще глубже.
Полные ненависти глаза покраснели, слезы брызнули из глаз, но он прикусил губу и продолжил двигаться, жестоко раня себя каждым лихорадочным рывком.
Это было слишком больно.
Он двигался все быстрее, и его спина судорожно выгибалась от невыносимой муки, тело стало мокрым от ледяного пота. Но Чу Ваньнин не стонал и не просил пощады, делая все молча.
Мо Жань любовался длинными черными волосами, падающими на него, подобно чернильному водопаду. Обжигающие черные глаза ярко сняли в ночи жуткой смесью животной похоти, безумия, радости на грани экстаза и удовлетворения.
— Ох, - вдруг глухо простонал Чу Ваньнин, кажется, достигнув своего предела и больше не в силах терпеть боль. Взгляд Мо Жаня стал тяжелым.
Приподнявшись, он обхватил руками скользкое от пота тело. Мужчина в его руках слегка дрожал, все еще приходя в себя после того, что ему пришлось сделать. Когда Мо Жань сел, его член вошел еще глубже, и Чу Ваньнину показалось, что его внутренности пронзили мечом.
Этот жестокий человек нежно гладил его тело, но слова его сочились отчаянной злобой и ненавистью:
— Чу Ваньнин, ты когда-нибудь думал, то однажды я буду делать это с тобой? — Мо Жань обнял его и снова двинул бедрами, отступая только для того, чтобы проникнуть еще глубже. Он притянул его так близко, что их виски соприкоснулись. Чу Ваньнин вздрогнул, когда чужой язык нежно облизнул аккуратное ухо, а потом, нежно смакуя каждое слово, Мо Жань продолжил:
— Старейшина Юйхэн, Бессмертный Бэйдоу... Ах, нет, это ведь ты теперь раздвигаешь ноги, умоляя трахнуть тебя.
Он обхватил его руками за пояс и еще сильнее вжал в свое тело, наслаждаясь смущением Чу Ваньнина и ощущением удерживающей его тесной горячей плоти. Этот мужчина возбуждал его до искрящего жара в груди, но Мо сохранял на лице безразличное выражение, чтобы еще сильнее унизить его.
— Помнишь, как ты смотрел на этого достопочтенного свысока, называя презренным? Но теперь, Чу Ваньнин, ты так отчаянно пытаешься ублажить меня, - Мо Вэйюй с силой прикусил нежную кожу на его подбородке. — Давай, опусти голову и посмотри, как ты охотно сжимаешь меня. И кто из нас теперь более презренен, мой дорогой Учитель?
Чу Ваньнин вздрогнул и закрыл глаза, не желая слушать эти грязные слова.
Это... был его первый раз...
Первый раз с человеком, которого он любил... но это было похоже на пытку.
Сейчас он предпочел бы умереть.
— Открой глаза! — ледяной приказ был выдохнут прямо в его ухо. — Снова пытаешься закрыться от меня?! Уже забыл, что жизнь Сюэ Мэна в моих руках? Ты ведь знаешь, как я поступлю, если ты не будешь послушен.
Не имея другого выхода, Чу Ваньнин медленно открыл полные слез глаза.
Повинуясь грубой руке, он неохотно посмотрел вниз, туда, где член его ученика с чудовищно непристойными хлюпающими звуками врывался в его тело, при каждом толчке выбивая из него все больше липкой крови, смешавшейся с густой спермой.
— Поднимись.
Хотя его колени дрожали, жалкие остатки чувства собственного
достоинства мешали цепляться за Мо Жаня, когда, собрав все силы, Чу Ваньнин исполнил приказ. Большая часть члена Мо Жаня оказалась снаружи, только крупная, налившаяся кровью головка продолжала оставаться внутри.