Лоб Ли Усиня блестел от холодного пота, но глава ордена не мог
позволить себе потерять лицо. Ему даже удалось натянуть на маслянистое бледное, как воск, лицо натужную улыбку.
— Заклятие Десяти тысяч волн, обращенных вспять, было создано
старейшиной... Я, право, не ждал такого совпадения. Раз так, этот старик... — он замялся и спрятал неловкость за смешком, — возможно, в самом деле, и просто неправильно понял Уважаемого Наставника. Однако когда в городе Цайде мы сражались с призраком Ло Сяньсянь, то наткнулись на кое-что еще. Не уверен, но, возможно, эта вещь все же имеег какое-то отношение к Уважаемому Наставнику Чу.
— Что это? — нахмурился Чу Ваньнин.
Ли Усинь махнул рукой, и «истинно одаренный умом» ученик тут же
протянул ему драгоценную шкатулку.
— Здесь оружие.
Чу Ваньнин молча уставился на коробку и через некоторое время спросил:
— Там ведь лоза ивы?
—А?! — на этот раз даже Мо Жань в шоке уставился на своего учителя.
Голос Ли Усиня задрожал, когда оп спросил:
— Но... откуда вы знаете? Неужели это действительно вы? Нет... В
конце концов, что здесь происходит!?
В ладони Чу Ваньнина появилось золотое сечение, которое постепенно стало приобретать форму, увеличиваясь в длину, пока золотая плеть не коснулась пола. Когда свечение стало менее интенсивным, все смогли рассмотреть ивовую лозу с тонкими узкими листьями.
Чу Ваньнин же демонстрировал толпе лишь ледяное спокойствие,
ведь он уже понял, что события в городе Цайде, так же как и случившееся в озере Цзиньчен и Персиковом Источнике, были делом рук одного и того же человека.
Поэтому он спокойно обратился к заклинателям:
— Господин Ли, внутри шкатулки именно это оружие, верно?
— Да, именно так, — Ли Усинь потерял дар красноречия.
Драгоценная шкатулка открылась, и внутри оказался обрывок такой
же лозы.
Чу Ваньнин прищурился.
Еще когда Святая Правительница юйминь была убита в Персиковом
Источнике, он заподозрил, что вину пытались возложить на него,
используя для этого Мо Жаня. Теперь его подозрения подтвердились.
— Глава Ли, можно мне взглянуть на эту ивовую лозу?
Ли Усинь немного подумал и решил, что сегодня вое складывается
против него, и не стоит оскорблять Чу Ваньнина еще больше, поэтому
протянул ему шкатулку со словами:
— Старейшина Чу слишком вежлив. На самом деле, я сам хотел
просить вас взглянуть. Все мы хотим как можно скорее докопаться до
истины, Если вы готовы помочь нам в этом деле, этот старик будет
счастлив поспособствовать.
Услышав это, господин Чан разозлился. Он не пожалел денег, чтобы
упросить орден Усадьбы Битань поддержать его и отомстить за
нанесенную ему обиду. С чего все повернулось так, что теперь этот старый хрыч переметнулся в стан врага?
Сначала он просто бросал на Ли Усиня многозначительные взгляды, теперь же просто злобно уставился на него. Однако Ли Усинь, забыв о былых обещаниях, просто игнорировал его, зато Мо Жань, стоявший в стороне, прекрасно все видел и не мог не вставить шпильку:
— Господин Чан, у вас болят глаза? Почему вы так щуритесь?
Тем временем Чу Баньнин достал из шкатулки ивовую лозу и
внимательно осмотрел ее. Конечно, ивовая лоза была похожа на Тяньвэнь и Цзяньгуй, но в ней практически ничего не осталось от божественной силы, вложенной когда-то мастером. Совершенно очевидно, что эта вещь была мертва.
— Чжайсинь Лю...
Навостривший уши Сюэ Мэн, услышав эти слова, в шоке переспросил:
— Что?
— Эта ивовая ветвь, и та, что убила юйминь в Персиковом Источникс,
когда-то были частью Чжайсинь Лю, — пояснил Чу Ваньнин.
Ах? — удивление выдохнул Ши Мэй. - Как так вышло?
— Когда мы были на озере Цзиньчэн, перед смертью старый дракон
сказал, что для поддержания своей магии фальшивый Гоучень
использовал древесную элементаль Духа Ивы. Скорее всего, он сохранил несколько ветвей Чжайсинь Лю до того, как озеро было уничтожено. Хотя духовная энергия, заложенная в них, ослабла после гибели Древа, какое-то время эти ветви все еще несли в себе изначальную божественную магию.