Золотой мальчик и Нефритовая девочка мялись вокруг них, подталкивая в дальний конец зала.
Там стоял гроб, выкрашенный в ярко-алый цвет. Он был огромен, в два раза больше обычных гробов, и выглядел точно так же, как тот, который они выкопали раньше.
Чу Ваньнин просветлел лицом. Все выглядело так, как будто он что-то понял. Вскоре Мо Жань тоже догадался, в чем дело, и облегченно выдохнул. Конечно, у мертвых не может быть настоящей брачной ночи. Эта так называемая брачная ночь, вероятно, просто означала запечатывание в один гроб для совместного погребения, чтобы быть «вместе и в смерти».
Золотой мальчик и Нефритовая девочка подтвердили его подозрения:
– Невеста, пожалуйста, первой войдите в брачную комнату.
Чу Ваньнин расправил широкие рукава и с ледяным выражением лица лег в гроб.
— Теперь, жених, пожалуйста, пройдите в комнату невесты.
Мо Жань схватился за край гроба и озадаченно моргнул. Чу Ваньнин уже занял больше половины места внутри. Гроб, который выглядел довольно просторным для одного, для двух человек был тесноват. Забравшись внутрь, ему неизбежно пришлось лечь поверх расстеленной одежды Чу Ваньнина, ощущая кожей его сердитый взгляд.
Золотой мальчик и Нефритовая девочка встали у гроба и снова запели — это была та же жуткая, но печальная элегия, что и раньше:
В водах Белого Императора волны сверкают и светятся,
Духи уток-мандаринок, приветствуя вас, несут цветы.
В этом гробу соединятся двое.
В этом святилище будут лежать двое.
Желание в жизни, реализуется в смерти.
Отныне двое пойдут под небесами.
Отныне и в смерти одинокие души никогда не расстанутся.
Песня закончилась, дети задвинули крышку гроба, и их окружила кромешная тьма.
Чу Ваньнин и Мо Жань были запечатаны внутри гроба.
Гроб был достаточно толстым и заглушал голоса так, что снаружи их было почти не слышно, ноЧу Ваньнин поднял руку и установил звукоизоляционный барьер, чтобы гарантировать их безопасность.
Первым, что он сказал, было:
— Подвинься, ты лежишь на моей руке.
Разве, кроме «ты лежишь на моей руке», нет более насущных вопросов, которые следует обсудить прямо сейчас?
Несмотря на внутренний протест, Мо Жань пододвинулся.
— Сдвинься, я не могу выпрямить ноги.
Он снова отодвинулся.
—Подвинься еще! Не смей трогать мое лицо!
– Учитель, я уже в самом углу, чего вы еще хотите? — обиженно заскулил Мо Жань.
Чу Ваньнин хмыкнул и, наконец, замолчал.
Мо Жань на некоторое время забился в угол. Внезапно гроб затрясло. Люди снаружи подняли его и понесли в неизвестном направлении. Мо Жань напрягся, прислушиваясь к звукам снаружи. Он подумал о том, что Ши Мэй, вероятно, сейчас заперт в гробу с Чэнь-Яо, а он ничего не мог с этим поделать.
Барьер Чу Ваньнина был мощным и не давал звукам изнутри проникнуть во вне, однако им было хорошо слышно, что происходит снаружи. Сквозь стенку гроба доносился треск петард и шум от хлопушек. Мо Жань заметил:
—А они не слишком расторопны. Интересно, куда они тащат гробы?
В гробу было слишком темно, чтобы разглядеть лицо человека, поэтому он мог слышать только его голос:
– Согласно традиции Цайде гробы должны отнести в местный храм за городом.
Мо Жань кивнул и некоторое время просто прислушивался к тому, что происходит снаружи.
—Учитель, кажется, идущих в процессии людей стало больше.
—Призраки путешествуют ночью. Если моя догадка верна, когда все гробы будут собраны в храме, Призрачная хозяйка церемонии бракосочетания появится в своем истинном виде, чтобы пожать урожай.
—Разве люди не заметят, что по городу проносят сотни гробов?
—Не заметят. Гробы несут Золотые мальчики и Нефритовые девочки, — ответил Чу Ваньнин. — Обычные люди не могут видеть предметы, которые несут призраки.
Мо Жань удивился:
—Почему вы так уверены в этом?
—В покоях невесты я использовал Тяньвэнь, чтобы допросить Золотого мальчика.
Они помолчали некоторое время, прежде чем Мо Жань снова спросил:
—А что случилось с тем красным гробом на горе, в котором лежал молодой господин Чэнь? И почему люди в семье Чэнь продолжают умирать?
—Я не знаю.
— Золотой мальчик не сказал вам?
—Он сказал, что тоже не знает.
— …
— Я думаю, что эта семья что-то скрывает от нас.