Распаковав вещи, я переодеваюсь в бикини и заранее наношу солнцезащитный крем, чтобы не размазывать его на пляже вместе с песком под прицелами сальных взглядов сокурсников. Повязываю парео и, опустив на глаза солнцезащитные очки, выхожу в гостиную, где ждет.
Я не большой любитель командных соревнований, но по статусу президента студкомитета я должна быть в курсе всего, что происходит. В каком-то роде я отвечаю за имидж нашего университета, а фотографии с сегодняшнего мероприятия будут размещены в интернет-портале студенческих новостей, а потому я должна лично убедиться, что участники будут выглядеть на них достойно.
— Мия разжирела к выходным, или произошла путаница с размерами? — скептически смотрю на пышнотелую брюнетку, в чьи ягодицы выразительно вонзился шов от нейлоновых шорт.
— Хери снялась с соревнований из-за похорон бабушки, — торопливо поясняет подошедшая Джессика, смахивая со лба капли пота. — Пришлось срочно искать ей замену.
— На этот случай я и рекомендовала сделать несколько дополнительных комплектов всех размеров. Университет от этого бы не обеднел, и это избавило нас от необходимости видеть косплей на задницу Чжиин. Имей в виду это на будущее. Если у тебя, конечно, не иссякнет желание что-либо организовывать.
По кислому выражению лица Джессики вижу, что ее интерес к волонтерской деятельности иссяк. Работать на благо общественности и, правда, не каждому дано. Как правило, людей привлекает возможность получить признание их заслуг в глазах окружающих, и по итогу они бывают очень разочарованы, потому что вместо славы и благодарности получают массу претензий. Мое мнение на этот счет таково: если взялся за дело — выполняй его на «отлично»: включай голову, предусматривай риски, либо не берись совсем. Добровольчество не подразумевает халатность.
— Джессика! — я подзываю помощницу и киваю в сторону соседней площадки, где только что прозвучал свисток, сигнализирующий о начале соревнований. — Сделай несколько кадров женских игр, а потом переходи к мужским. Избегай фотографировать задницу Чжиин, и побольше внимание Сандаре — она на редкость фотогиенична и фигура у нее отличная. На мужских площадках обязательно сделай пару снимков близнецов Ян — женская половина вечно пускает на них слюни, а это то, что нужно для успеха газеты.
— Я еще размещу снимки в Инстаграм и на Фейсбуке. Как думаешь, может быть стоит связаться с Юа по поводу…
Окончания ее фразы я не слышу, потому что меня отвлекает ощущение легкого жжения на коже, усиливающееся с каждой секундой. Оно распространяется по телу как вирус, захватывая все новые территории: стекает от шеи к груди, опаляет ноги и живот.
— Новенький тоже здесь? — смотрю на Джессику, испытывая слабовольное желание вновь накинуть парео.
— Ким Тэхён? Да, кажется, я его видела. Он тебе нужен? Я могу попросить У Хёка его поискать.
Моя интуиция в очередной раз не подводит, и пару секунд спустя глаза нащупывают в пестрящей неоном толпе высокую фигуру бывшего друга, который стоит в компании Сон Хуна, университетского пловца. Парень что-то активно ему объясняет, но внимание Тэхёна целиком приковано ко мне. Он, не смущаясь, оценивает изменения в моей фигуре, произошедшие за десять лет.
Его настойчивый взгляд доставляет мне дискомфорт, хотя стыдиться мне нечего. С внешностью и самооценкой у меня проблем нет, так что пусть говнюк смотрит. А чтобы поддержать традицию нашего негласного противостояния, в ответ я тоже его разглядываю. Тэхён тоже сильно изменился за годы, что мы не виделись: его тело… оно красивое. Никаких синтетических мускулов, ни пресса как у пластмассового Кена. Загорелый торс, сужающийся к бедрам, широкая грудь, плоский живот с заметным рельефом и выраженные косые мышцы, пересеченные поясом черных плавательных шорт.
Мы встречаемся глазами и это становится для меня сигналом того, что пора сдаться. Я отворачиваюсь и вновь смотрю на Соджин и Джессику. Если Тэхён считает, что так подолгу разглядывать полураздетого человека в порядке вещей, то лично я так не думаю.
— Ники сказал, что спиртное и провизия прибудут после четырех, Лиса, — продолжает отчитываться моя помощница. При желании аренду дома можно продлить.
— Привет, красотка, — теплая рука обвивает мою талию, а кожа, привычно пахнущая «платиновым эгоистом», касается щеки. Джексон.
Взгляд их толпы хлещет меня по лицу пощечиной, и частично по этой причине я делаю то, чего обычно стараюсь делать на людях: прижимаюсь всем телом к голому торсу Джексона и, обняв его плечи, глубоко целую. Жалею об этом почти сразу же, потому что животом ощущаю стремительно твердеющую эрекцию.
— Прости, — шепчу ему на ухо и на всякий случай отстраняюсь. Глаза невольно находят Тэхёна, который больше на меня не смотрит. Он стоит в компании двух явно заигрывающих с ним второкурсниц, развернувшись спиной, при взгляде на которую я испытываю нечто, сродни удару под дых.
— Проводишь меня в дом, Лиса? — долетает до меня голос Джексона. — Хочу положить вещи.
Я встряхиваю головой, чтобы выбить из нее потрясение от увиденного, и киваю. Я давно не та маленькая девочка, считавшая, что имеет накладывать право вето на решения лучшего друга, да и мы с ним больше не друзья.
По окончанию соревнований, как и ожидалось, часть публики разъезжается по домам, а оставшаяся начинает шумно праздновать середину уикенда. Розэ, как обычно, изрядно выпила, но сейчас я могу быть спокойна, потому что о ней есть кому позаботится: Хисын, ее поклонник со смешным носом, следит за ней как заботливый родитель.
В глубине души я рассчитывала, что Тэхён уедет вместе с остальными, но к моему раздражению, я заметила его разговаривающим с парнями из братства. Даже удивительно, как новичку, вроде него, удалось к так быстро втереться в доверие к местным: здешнее мужское сообщество жалует лишь тех, кто играет за университет, либо выходцев из семей премиум-класса, чьи фамилии на слуху.
— А где Момо? — спрашиваю у Дахён, которая сидит на покрывале с незнакомым мне парнем.
— Кажется, она пошла прогуляться с кем-то по берегу.
— Мы с Джексоном идем спать. Не выпускай ее надолго из виду. Она перестает себя контролировать, если перепьет.
Дахён клятвенно обещает присмотреть за Момо, и я беру Джексона под руку, и мы идем в бунгало. Часы показывают всего полночь и я, пожалуй, могла бы задержаться подольше, но ему рано утром нужно ехать к отцу в офис, а отправлять своего парня спать одного кажется неправильным. Джексон серьезно относится к поручениям своего отца и в ближайшее время планирует возглавить фирму, и мой долг его поддержать.
Я первой принимаю душ и, переодевшись в спортивную футболку Джексона, залезаю в кровать. Хочу дождаться его, чтобы заняться сексом, которого по причине учебы и обоюдной занятости у нас не было уже три дня, но глаза сами закрываются, и под звуки льющейся воды я незаметно проваливаюсь в сон.
Просыпаюсь от шума голосов за стенкой и, обернувшись, машинально ощупываю рукой место по соседству. Судя по размеренному дыханию, Джексон спит. Звук разговоров усиливается, и становится более различимым: я узнаю кокетливый тон Момо, а вибрация второго голоса кажется мне знакомым, но спросонья я не могу угадать, кому она принадлежит. Понятно лишь, что ее ночной гость — парень.
Слышится скрип кровати — явно от опустившегося на него тела, затем наступает тишина, которая секунд через тридцать нарушается прерывистым мычанием. Нервные окончания внезапно подбираются к коже, покрывая ее неприятным ознобом. Я не пытаюсь прислушиваться, но все равно слышу этот отвратительный чавкающий звук, периодически прерывающийся задушенным всхлипыванием и рвотными спазмами.