Илловийцы нашему руководству контакт предложили. А у нас ни одного контактёра. Зачем он на метеостанции? Из оружия — только пушечка метеоритная. На контакт, ясное дело, согласились. И тогда они поставили нам, именно нам, ультиматум. Выдача одного члена экипажа, с целью детального сканирования мозга и изучения физиологии, гарантирует нам возможность уйти и, если успеем, сообщить на Землю о нападении. Если успеем… Перспективка та ещё! Но жить хотелось! Ох, как хотелось жить! Сейчас вы подумаете, что я гад и подлец, но именно мне в голову пришло выдать Хаврошечку. Не мою девушку. Нет. Когда я выбрался из толпы, и, запинаясь, стал выдавать шефу идею, девушки моей уже не стало. Я ее похоронил. В душе похоронил. Она и сейчас там, хотите верьте, хотите нет. Я и повзрослел то именно в тот момент. Словно миг назад был еще ребёнком и вдруг повзрослел. Капитан согласился сразу, а Свиридыч помедлил с полсекунды.
— Не знаю. Не знаю. Догадаются ведь. — Сомневался Свиридыч, очень сомневался.
— Зря вы так думаете, — капитан на меня смотрел с каким-то уважением, — Зря. Они солдаты. Им нюансы неизвестны. Внешне — гуманоид. Материя — биологическая. Заменитель крови, вентилятор по типу легких, опорно-двигательная, как у людей. Мозг… Мозг. Если не ошибаюсь, пусть специалист меня поправит, биопроцессер устроен аналогично человеческому мозгу. По крайней мере, похоже. А какие у них технологии сканирования? Тоже неизвестно. Скажем, если бы вам сейчас дали их аналог биоробота, вы бы уловили разницу? Откуда? Вот и им не понять! Пока разберутся, мы на спасательных шаттлах уйдём. Или не уйдём. Но время выиграем. Короче, пробовать надо. Да и всё лучше, чем кем-то из людей жертвовать.
— Выхода другого нет, приведите сюда релаксатор.
Я ушел. Не удержался. Прятался в каюте, пока её собирали, договаривались о передаче, выпускали через шлюз. Я прятался, плакал и представлял, как будут вскрывать скальпелем её кожу, разрезать тело, ковыряться внутри длинными пальцами, похожими на щупальца.
Загудела сирена. Шаттлы готовились к отстыковке, надо было торопиться. Мест не хватало, приходилось, не взирая на правила безопасности, грузиться по двадцать-тридцать человек. Капитан приказал всем ждать. Иллови обещали дать коридор для ухода шаттлов. Полчаса, час… Сирена! Отбой!
В кают компании дым стоял столбом. Курили все. Нервно стряхивали пепел на пол. Безликие шимпанзе суетились вокруг с пылесосами и тряпками.
— Они ушли. Ушли все! — Капитан улыбался. Нормальные мужики — летуны. — Вот смотрите.
Смотровик открылся, и мы убедились, что капитан не врал. Короткое сообщение, оставленное илловийцами, то, что транслировалось позже по пяти основным каналам, было ёмким, но от этого еще менее понятным. Ретранслятор равнодушно подбирал слова.
«Уважение. Мир. Уважение. Сильный равен сильному. Сильный склоняется перед сильнейшим. Извинения. Уважение. Мир».
— Ни черта не понимаю. Ни черта! Ушли.
— А Хаврошечка, — Старик не смотрел в мою сторону, — Хаврошечка где?
— Релаксатор? Вернули. Биотехник уже работает, снимает данные. Сегодня на Землю отправим информацию, а завтра и самого биоробота. Да и вам, ребята, отпуск положен. Ушли! Надо же.
Все шумели, обсуждали, смеялись, выплёскивая накопившийся ужас. Я ревел белугой. Всю смену через неделю отправили домой. Хаврошечку я больше не видел. А в Отдел Безопасности меня вызвали уже на следующий день после прибытия на Землю. Свиридыч меня увидел, пальцем у виска закрутил, как бешеный. Смеялся. Генерал ОБ тоже улыбался. Я дурак — дураком не въезжал в происходящее.
— Ты чего наделал, а?
— Чего? Чего? — поджилки тряслись, не хуже чем от иллорских кошмаров. Наше ОБ ничем не лучше.
— Ну чтобы ты понял, сынок, — Генерал кивнул на кресло, и я опустился мешком. — Чужие ушли после того, как отсканировали твоего биоробота.
— Да не моя…
— Не перебивай. Пропустили процессор через какие-то свои устройства и получили картинку. Мы эту картинку тоже видели. Хорошая такая, любопытная, сгенерированная на основе твоих воспоминаний и данных картинка. Другого она знать и не могла, настраивалась то на тебя — придурка. Ты чего ей наболтал то, а? Ну.