Вместе с тем этот документ, изданный Норманом Голбом и Омельяном Прицаком в 1982 г., до сих пор так и не был издан ни в СССР, ни в России или на Украине. Конечно, киевское письмо, относящееся к кругу произведений традиционной еврейской письменности, не содержит таких уникальных сведений об истории Восточной Европы, которые читаются в т. н. еврейско-хазарской переписке (ср. Новосельцев А. П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. М., 1990. С. 8) и в примыкающем к ней Кембриджском документе (новому исследованию Кембриджского документа посвящена вторая часть книги). Но дело не только в этой относительно малой информативности киевского письма: ведь любое известие о древнейшей истории Руси и Восточной Европы драгоценно, тем более, когда оно касается жизни столицы одного из крупнейших раннесредневековых государств, ее этнического состава, проводившихся там кредитно-денежных операций и т. п. Дело в том, что Киевское письмо как бы по инерции постигла судьба всех прочих еврейско-хазарских документов, и эта судьба была определена им официозной советской историографией: изданные еще в 1932 году П. К. Коковцовым, эти документы не только не были переизданы с учетом новых научных данных, но и не включались в учебные хрестоматии и т. п.[622] Такова была форма борьбы с «космополитизмом», трансформировавшейся затем в борьбу с «сионизмом», — влияние на историю Руси внешних факторов, в том числе Хазарии, считалось заведомо вредоносным, читатель ограждался от источников, которые могли бы привести его к выводам, несовместимым с официозной концепцией.
В силу этого дефицита источников, равно как и в силу тщательного палеографического анализа самих документов, представляется актуальным русское издание книги Н. Голба и О. Прицака, несмотря на то, что со времени ее выхода прошло почти полтора десятилетия.
Нельзя сказать, что эта книга прошла незамеченной в отечественной историографии, хотя серьезный источниковедческий разбор ее положений был предпринят лишь в упомянутой монографии А. П. Новосельцева. Больший резонанс, однако, получила книга в околонаучной публицистике, к тому же окрашенной в националистические тона — прежде всего в серии публикаций В. Кожинова (см. полемику с ним на страницах журнала «Вопросы литературы», статьи того же автора в журнале «Наш современник» и т. д.). Этот интерес связан, впрочем, не столько с содержанием самого киевского письма и других источников, сколько с построениями одного из авторов книги — профессора Гарвардского университета и нынешнего директора Института востоковедения Украинской Академии наук Омельяна Прицака.
Известный востоковед, О. Прицак приложил немало усилий для того, чтобы преодолеть те стереотипы, которые сложились в европейской исторической науке в отношении кочевников и их роли в истории Восточной Европы. В этом смысле его концепция примыкает к теориям евразийства (и построениям отечественного историка В. А. Пархоменко), интерес к которым возобновился после многочисленных публикаций Л. Н. Гумилева и собственно «евразийцев» (см., например, Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. М., 1993; Вестник Евразии, 1995, № 1 и др. издания). Действительно, сосуществование кочевых и земледельческих обществ в лесостепной полосе Евразии не сводилось к завоеваниям и грабежам — этнокультурное и политическое взаимодействие этих обществ было разнообразным и взаимообогащающим. Две части предлагаемой читателю книги в целом соответствуют этим двум аспектам взаимодействия — киевское письмо еврейско-хазарской общины характеризует ситуацию этнокультурного синтеза, традиционную для жизни иудейских общин в диаспоре, Кембриджский же документ содержит описание военного конфликта между Хазарией и Русью.
Это разнообразие и неоднозначность взаимодействий кочевых и земледельческих обществ осознавались и историками, далекими от «евразийских» построений, в том числе В. О. Ключевским. Комментируя летописный рассказ о хазарской дани со славян, Ключевский писал: «Хозарское иго было для днепровских славян не особенно тяжело и не страшно. Напротив, лишив восточных славян внешней независимости, оно доставило им большие экономические выгоды. С тех пор для днепровцев, послушных данников хозар, были открыты степные речные дороги, которые вели к черноморским и каспийским рынкам» (Ключевский В. О. Сочинения в девяти томах. Т. 1. М., 1987. С. 139–140). В 1951 г, в разгар борьбы с космополитизмом, А. Н. Насонов сумел в осторожной форме сформулировать мысль о том, что Русская земля в Среднем Поднепровье — домен киевских князей и ядро формирования государственной территории Руси — возникла на основе тех славянских племенных земель, с которых брали дань хазары (Насонов А. Н. «Русская земля» и образование территории древнерусского государства. М., 1951. С. 25 и сл.).
622
Ведущий отечественный востоковед — специалист по средневековой истории Кавказа и Восточной Европы (в том числе и Хазарии), безвременно скончавшийся в 1995 г. А. П. Новосельцев рассказывал мне о том, как тексты еврейско-хазарской переписки были изъяты уже из корректуры подготовленной им хрестоматии по истории СССР.