Наконец в Русском Каганате воцарилось спокойствие. До определенного дня.
Время здесь не имеет смысла, равно как и все остальное. Место столь темное и забытое, что даже боги не захаживают сюда. В своей безответственности и самоволии они оставили это место, но оно продолжает существовать.
Мрак ночи здесь никогда не сменится днем, а холод зимы — летним зноем. Растения вряд ли смогут приобрести зеленый цвет. Даже те, что растут в самых холодных местах Мирового Древа — здесь погибают.
Любое начало возымеет свой конец, но любой ли конец — есть начало чего-то нового? Законы Мирового Древа гласят, что все в этой вселенной циклично, равно как и замкнут круг жил, по которым проистекает энергия любого практика. Но что если есть места, столь древние и забытые, что выбиваются из этого круга?
Если они и существуют, то это место одно из них. Враждебное и холодное, никогда не видевшее ничего светлого.
В мире том есть место, куда ни одна душа не добиралась, однако каждая из них бывала. Туда не добраться просто шагая на юг, хоть место то и находится в той стороне.
Там проистекает река, что является некой границей между тем, что находится вечно в движении и тем, что замерло навсегда. Река та по древним преданиям названа Смородиной, но не потому, что ягода растет на той реке, а потому, что Смород стоит вокруг такой, что никто не способен сдержаться более лучины времени. Вода в ней черная словно деготь, а там, где она касается берегов мертвой земли, высекаются искры, способные выжечь даже самый прочный металл.
Не переплыть ту реку никоим образом, ибо пожрет она любого, кто ступит в ее владения. Есть лишь один способ преодолеть этот рубеж. Калинов мост. Но и тот узкий каменный путь стоит под охраной самого свирепого и ужасного существа, что был ниспослан сюда веки вечные для одной лишь цели. Проверять тех, кто входит, и не выпускать никого.
Но в один день все изменилось.
Мир, который всегда жил по одним и тем же правилам внезапно содрогнулся. Души, давно потерянные и бродящие где-то в глуши, почувствовали запах, который никогда доселе не вдыхали. Но все как один знали, кому он принадлежит.
В тот день, впервые за многие века в мире, где царствует смерть, и разруха появился некто живой.
Глава 132. Свист разящий в царстве мертвых
Глубокая ночь полноправно вышла на пъедестал. Луна висела над Полавой, превращая белый сухостой в колючие кристаллы хрусталя, которыми земля обросла словно изморозью. В невообразимых далях, опустив голову созвездие Темного Соха уже вышло на Стожарье, а с востока открывала свои объятия Бородатая Жаба. Вечная тьма небесной глади пугала своей неизвестностью. А все, что уходило от понимания людей и страшило — приписывали Чернобогу. Но в эту ночь он спал, как и спали все его твари вылезшие из глубин Нави. Это была особенная ночь.
У ворот Полавы тлел костер караульных, в домике кузнеца то и дело вспыхивал и гас багровый свет под ласковые вздохи мех.
Недалеко за деревней медленно ступала девушка, чьи длинные белые волосы забрасывал на лицо весенний ветер. Ее голову по обыкновению украшало вязанное височное кольцо, а на запястьях виднелись плетеные браслеты из точно такого же материала. Она шла напрямик, сквозь лопухи и мерцающие во тьме заросли щавеля. Мимо собачьих шалашей прямиком через пригорок. В лунном свете лицо девушки выглядело словно маска — безжизненное, скуластое. А в глазах пустота, которую получают, только увидев настоящий ужас. Только познав смерть.
Девушка без усилий перемахнула через высокие деревянные стены, что устремлены острием в небеса и побрела сквозь уже спящие дома. Спокойнее, чем когда-либо, ведь это ночь после Радуницы. Праздника, когда навьих задабривают в течение дня, отсылая им подарки и песнопения. Жертва Чернобогу возносится утром и вечером, дабы тот в течение последующей недели не мыслил насылать на людей недуг. Но был у этого дня и тяжелый обряд. Помимо задабривания навьих, люди вспоминали ушедших. Посещали курганы тех, кого давно нет, а также воспевали предков на специальных капищах.
Подумав об этом, девушка заметно разнервничалась. Походка ее из легкой превратилась в шумную, семенящую по земле, а дыхание сбилось. Она должна была посетить его курган. Должна, но не могла, поскольку до сих пор не верила в произошедшее. Если бы она пошла, то все, что случилось у подножия скалистых возвышенностей стало бы правдой. Вскоре девушка дошла до дома, который был ей нужен и остановилась на пороге, прищурившись. Будто вглядываясь и проверяя, туда ли она пришла.